Во время нашего общения всплывала и другая сторона медали. Аня не очень хотела обсуждать меня и мои заскоки, в которых я бессовестно ей признавался. Она охотно «съезжала» с темы на какие-нибудь другие. На мои прямые вопросы о том, что же девушка обо мне думает, девушка отвечала прямым текстом.
– «Как я могу сказать что-то о человеке, с которым никогда не общалась вживую? Ведь по переписке судить многое нельзя. Спроси у меня об этом как-нибудь в другой раз. Как дела? Мне нужно делать уборку, так что отвечу тогда, когда буду свободнее. А ты пока пиши.»
Я к тому моменту уже привык к этой «игре»: если ей не нравился какой-то вопрос, она меняла тему, предварительно объясняя причину «соскока». Благо, всегда находилось то, о чем можно было поинтересоваться. И какую бы чушь я не нес, она всегда оставляла ответную реакцию на нее, будь то один смайлик или целая полемика.
Дошло все до того, что я стал переписываться с Аней по-обычному – так же, как это делает большинство людей. Разговоры были обо всем. От политики и научных статей до воспоминаний о первых питомцах. Мы даже пересылали друг другу кучу фотографий своих котов. Да. У нее тоже был кот. И говорить о нем она могла часами, как и я о своем. Забавно, но мы даже умудрились гневно поспорить: у кого любовь к питомцу больше, и чем она обосновывалась?
День за днем просто пролетали. Родители вернулись из путешествия чуть раньше. Как раз тогда, когда я уволился с нынешней подработки, когда договорился о встрече с будущим работодателем, купил билеты на самолет в Севастополь, и предвкушал увидеть удивление Ани из-за того, что я действительно прибыл в другой город на заработки. Это должно было быть сюрпризом для новоиспеченного друга. Я был больше чем уверен, что она не помнила о моем упоминании о работе в самом начале нашей переписки. Но стоило только отцу спросить о том, почему в моей комнате два полных чемодана, как мать грозно процедила.
– Ты никуда не поедешь!
А я ведь даже не успел что-либо сказать… Пока родители спорили о том, поедет ли их младший сын куда-нибудь или нет, я спокойно пошел на кухню и спросил оттуда.
– Вам кофе или чай?
– Кофе. – ответила мать.
– Чай. – произнес отец, уже присев на стул, стоящий за моей спиной.
– Ну так, и куда ты намылился? – устало спросила мама, присоединившись за стол.
Я начал объяснять, что временно хочу поработать, а заодно и отдохнуть в другом городе. Намеревался уехать на два месяца, но придется на три. С учебой у меня все хорошо, поэтому пропуски я быстро нагоню. Однако родители были против: близился выпускной курс; разъезды на самолетах и проживание в съемной квартире – дорогая роскошь. Затем билеты потребовали вернуть, а деньги перевести на счет матери. Было ощущение, что я разговаривал с мошенниками. После того, как мне пришлось возразить, так как я – взрослый человек, сам ответственен за свои поступки, а поездка организована за личные отложенные заработные платы, меня стали шантажировать обрывом семейных уз. Я не мог психануть и согласиться на их условия даже осознавая, что со временем родители сами бы попросили возобновить связь. Поэтому потребовал от них разумную версию видения проблемы. Мне с упреком заявили: я молод и просто погорячился, поступил неразумно; время для поездок еще будет, а деньги вернут после получения диплома; если я буду отвлекаться от своего пути, то могу потерять ту ниточку успеха, по которой тихонько шел. Поспорив с матерью и отцом еще немного, мы мирно разошлись, потому что мне пришлось сдаться.
