Маленький послушник спускался по лесному склону, постепенно увеличивающемуся в крутизне. Прошло примерно два часа. Пару раз Одди чуть не скатился вниз. Его уже успела замучить жажда. Стали пробиваться сквозь крону деревьев первые лучи карминового заката. И вот, наконец-то, появился обрыв. Обрыв, далеко уходящий вниз в огромное ущелье. Его края обрамляли первые на пути скальные обнажения. Если встать на них, то открывался полностью прекрасный, но ужасно опасный вид. Гигантское дно ущелья, которому не было конца, вместил в себе большую реку, извивающуюся зигзагом вокруг множества одиноких, но внушающих величие, темных, остроугольных, скальных пик. На противоположной стороне, на соседнем плато, также несущей на себе лес, но без скал, Одди заметил поднимающуюся струю дыма, сразу став предполагать:
«Кто-то из жителей деревень решил поселиться там? А может, охотники забрели? Но ведь та территория священная».
Мальчик снова почувствовал злость, однако тут же в голове пронеслась фраза голосом мастера Монпы: «Не обращай внимания». Закрыв на пару секунд глаза, повернув голову в бок, Одди тяжело вздохнул, направился к левой стороне обрыва, стал слазить с утеса по каменистым выступам, ловко прильнув телом к неровной, вертикальной стене. Чтобы спуск был более безопасным, мальчику придется лезть вниз по диагонали, держась правой стороны.
Цепляться за камни, предварительно проверяя их крепления на прочность, переводить вес тела, напрягая мышцы спины, рук и ног, каждый раз браться за выступы, расположенные всё ниже – утомительное занятие, когда знаешь, что на кону – жизнь. Прошло уже минут двадцать. Силы на исходе, а маленькая пещера как перевалочный пункт, расположенная в утесе – еще не близко.
Одди заметил, что видимость стала сравнительно хуже, поскольку солнце постепенно скрывалось за горизонт. Неуверенно стоя только носками ботинок в маленькой щелочке, он всем телом тянулся дальше вбок, попутно протягивая руку, чтобы схватиться за следующий выступ. От бессилия Одди стал нетерпеливым и спешно постарался ухватиться за опору, уже собираясь перевести свой вес сразу на нее. Вот только, даже кончики пальцев не зацепились за камень, и рука моментально рассекла воздух устремившись по инерции вниз. Сердце мальчика бешено забилось. Высота до земли была чрезвычайно большой. Хорошо, что другой рукой он держался крепко. Глаза стали блестящими от наворачивающихся слез. Маленький послушник повстречал иллюзию, созданную вечерним закатом и коварным рельефом утеса.
