Тот в ответ хмыкнул, непринужденно поделившись.
– Когда-то, когда мне было двенадцать, я жил в корпусе городских кадетов. Это что-то вроде исправительного лагеря для детей из разных семей. Как богатых, так и бедных. Самому необычно отчетливо видеть привет из прошлого. Но оно и вовремя – словно маленькое напоминание себе кое о чём.
Незнакомка убрала руку и сделала шаг назад.
– Слышала, что ты из бедной семьи, к тому же – немного не в себе.
– Откуда ты могла это слышать? – молодой человек обернулся и увидел девушку в темном балахоне с пустым лицом: ни глаз, ни губ, ничего не было. Он на мгновение поднял бровь, затем слегка улыбнулся, и продолжил разглядывать события, говоря лишь о том, что было в корпусе, – О да. В какие-то моменты так и было. Не разговаривал, избегал людных мест. Кидал холодный или яростный взгляд ненависти и презрения. Неизвестно, о чем думал. Явно грязный тип. Говорили о каком-то там диагнозе… По всем показаниям, у меня, было антисоциальное расстройство личности? – Одди усмехнулся, – Я жил в месте, где этика поведения была тем, что называется маской, прикрытием. Там иногда творились парадоксальные случаи… – он дал волю себе немного посмеяться, – И я что? – должен был с такими людьми пересекаться? Иметь что-то общее? Хватало находиться в одном здании… Но сейчас, да, приходится не только существовать под одной крышей, но и… – парень помахал головой, словно сам не верил в то, что ему предстоит.
– Ты действительно ненавидишь их?
– Я? Ненавижу? – он продолжил с иронией в голосе, – Да кто они такие, чтобы тратить на них подобные эмоции? Тем более ненависть. Не смеши.
– Однако, как бы ты ни пытался тщетно скрыть, они были правы, когда говорили о ярости и презрении. До сих пор точишь на них зуб.
Парень повернулся к собеседнице боком, с показной легкостью уперся на одну руку, а другую положил на только что согнутое колено. Посмотрел на нее с прищуром, и мягко улыбнулся.
– Раскусила, но немного не верно излагаешь ответ. Я испытываю к ним гневное величие.
– В чем же разница?
– Разница в том, что это не просто презрение. Мне в существах не нравится лишь то, что вызывает тьму внутри других. А так, я не собираюсь свои намерения по отношению к виновникам, обсуждать в пустословных диалогах за чашечкой чая с кем-либо. – подмигнул Одди девушке, вернув взгляд снова вниз на события в дымке, добавив, – Я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы выдернуть всё убогое этого мира и, если что-то останется, запихну туда, где это нужно.
