– Это всего лишь рефлекс, Арт, ты это знаешь. – Говоря это, охотник почти физически ощущал её ярость, она не была направлена на него, а скорее вовсюда, словно желание сжечь всё вокруг, уничтожить этот ужасно несправедливый мир. – Ты сама решаешь, что делать, я просто забыл тебе передать слова Астрия. Он сказал, что этот газ сделает вас невосприимчивыми даже к старению после того, как мутация перестанет существовать. А ещё про то, что Рэндельфу суждено пролежать в воде пятьдесят лет. – Она посмотрела на него ещё раз, остановилась, Ривальд тоже перестал шагать по песку. Тогда, три года назад, она убежала, не дав ему договорить, сейчас же жалела об этом.
– Пятьдесят лет. – Произнесла она тихо, а затем ярость вновь взяла верх, но кричать она больше не стала, лишь зло прошептала – Надеюсь, ему было больно, Ривальд. Когда ты его взорвал.
– Не уверен, что такие, как он, знают, что такое, больно. – Охотник помрачнел – Это худшее, что могло получится, адова смесь человека и пришельца, ставящая над нами свои грязные опыты. Он сказал, что вернётся, сказал, что его сознание записано на, что-то вроде флэшки, или карты памяти. – Ривальд замолчал, посмотрел на Артрэю, из её глаз капали слёзы, она плакала, но совсем беззвучно. Слёзы не были обычными, они кипели, а попадая на песок, тут же испарялись.
– Прощай охотник, больше ты меня не увидишь. – Ривальд остался один на пляже, маленькие волны еле цепляли его боевые сапоги, а луна всё так же смотрела своим одиноким глазом.
– Прощай, Артрэя Фард, но не торопись говорить про нашу встречу, возможно, мы ещё увидимся. – Кому это сказал Ривальд, он и сам не знал, просто произнёс. Ему казалось, если промолчать, то последнее слово останется не за ним или мутанткой, а за Астрием, который был виновен в том, что Рендельфа нет с ними. Постояв ещё некоторое время на песчаном пляже, Ривальд вынул из кобуры пистолет, несколько раз крутанул его, словно ковбой, снова закинул в кобуру, и, не спеша, направился к своему автомобилю, припаркованному неподалёку. Подумать только, три года, а он всё ещё катается по миру, словно отшельник, у которого нет дома. Может пора, наконец, остановиться?
Игра, не битва
Рэндельф, поднялся с пола, ему снилась вода, только вода, режущая глаза, может эта та боль, которая раньше не дошла до него, возвращается теперь. Он огляделся, Альер уже убрал кровать, он и ему предлагал лечь на диване, но мутанту тот показался слишком мягким, и он лёг прямо на полу.
