– Хорошо вам сходить, – пропел Влад на прощание и положил трубку.– Правильный подход, минимально вредящий твоему общественному положению.
– Но зато портящий тебя самого.
– Это меня не так сильно беспокоит, так как это капля в море портящих меня вещей.
***
Они выпили за успех. Арт чокнулся не так охотно, но все же бокальное стекло звякнуло достаточно громко.
Друг наконец нашёл "ту самую" песню, ей оказалась тихая мелодия, под которую мягкий мужской голос что-то заунывно пел на английском языке. Вечер тек спокойно. За окном снова начал накрапывать дождь вперемешку с мокрым снегом. Они вышли на балкон. Везде горели огни, везде была жизнь. Темнота бархатом застилала жизнь вне балкона, стараясь подавить все звуки. Небо было все того же ненавистного для Арта серо-персикого оттенка. Рваные облака смешивались, свешивались с изогнутого неба, и из них, как из плохо выжатого белья, капала вода.
– Я сегодня намерен философствовать. Если заниматься этим дозировано, можно стать умнее. Видишь, даже в карты у тебя сегодня выиграл, – Влад широко по-доброму улыбнулся. – Вот скажем, какая у тебя главная цель в жизни?
– Что?– Арт всматривался вниз, стараясь понять, что рисует парень в капюшоне на заборе. Скорее всего, просто матерная надпись или очередное "зайка, я тебя люблю". Варианта, получается, было только два. У парня в открытом рюкзаке было несколько баллончиков с краской, и Арт пытался разглядеть, каких цветов они были.
– Что для тебя в жизни самое главное, Арт.
– Не могу сказать точно, у меня много одинаково важных целей.
Парень достал, кажется, красный баллончик. За его спиной не было видно, что он рисует, да и забор был в тени от фонаря. Он плавно водил рукой, делая широкие жесты. Это напоминало странный завораживающий обряд. Скорее всего, большая надпись.
– И каких же целей?
Арту пришлось оторваться от созерцания окончательно.
– Получил бы замечательное образование, объездил весь мир, устроился на хорошую работу, завёл семью, возможно. В общем, саморазвитие и движение.
– Неплохо. Я бы занялся тем же самым, только вот над пунктом семьи задумался. Пока цирковой шатер моих мыслей не превратится в театр сатиры, я не буду делать этот шаг. Плюс к тому, мне нужно найти действительно подходящую мне спутницу, что сделать крайне трудно.
– Но ведь ты уже любил, я помню, пару лет назад. Ты каждый день мне рассказывал о ней, восторгался ей, как не восторгаешься даже восходом солнца. Она была твоим любимым ножом из арсенала оружия, которым ты постоянно себя протыкал. Ты любил беззаветно.
