- Сегодня я уезжаю в Париж, - сообщила она ему. - Мне нужны деньги.
Он удивленно взглянул на сестру.
- Кто тебе сказал, что ты уезжаешь в Париж?
Она притворилась удивленной его вопросом, однако брат и глазом не повел.
- Ты останешься здесь. Я уже сказал тебе о своем решении. Возможно, скоро придется уехать отсюда и мне.
- Что произошло? - спросила она, впервые отдавая себе отчет в серьезности положения. - Неужели дело так скверно?
- Хуже, чем ты предполагаешь, - ответил он. - Видишь ли, Лидия, продолжал он насколько мог любезно, - я бы не хотел, чтобы ты покинула меня в такую тягостную минуту. К тому же я обещал Сади, что привезу тебя в Танжер.
Она взяла стул и уселась напротив. Затем, опершись локтями о стол и глядя в упор на брата, бросила ему:
- Больше ты ничего не обещал Сади?
Он не осмелился взглянуть ей в глаза.
- Пять лет назад ты очень хотел, чтобы я поселилась в Танжере. Что ты тогда обещал Сади?
- Ничего определенного. Ведь раньше ты относилась к нему более терпимо.
Лидия скорчила гримаску:
- Каждая молодая девушка заинтересуется живописным арабом. Но, судя по твоим рассказам, он не особенно молод и не очень красив. А мое положение в обществе? Я дорожу им.
- Я нуждаюсь в Сади. Он может быть мне очень полезен. Он принадлежит к одному из лучших семейств, он христианин и баснословно богат...
Она презрительно усмехнулась...
- Он богат и в то же время берет от тебя деньги? Нет, Ральф, тебе не удастся провести меня. Мне немало известно о Сади. Он хитрый мавр, но я никогда не любила "Отелло" и не собираюсь играть роль Дездемоны. Возможно, Сади и видная персона в Танжере, но я не хочу прожить остаток своих дней в душном гареме женой номер двадцать три. В последнее время я прочла несколько книжек о тамошних порядках. Пустыня очень романтична, но вблизи романтика часто теряет привлекательность. Я часто получала от тебя письма, в которых ты красочно расписывал мне прелести жизни в Марокко. Я не раз собиралась тебе спросить, какую цель ты преследуешь.
- Сади любит тебя. Я не вижу причин препятствовать вашему счастливому браку. Правительство считается с ним. Он весь буквально увешан орденами.
- Да будь он разукрашен этими побрякушками, как рождественская елка, и тогда не привлекал бы меня, - решительно заявила девушка. - Давай не будем понапрасну терять время и говорить о Сади.
Гамон не возражал, чему она втайне очень удивилась.
- Поступай, как знаешь, но во всяком случае останься в Лондоне, пока я не приведу дела в порядок.
