— Я стала такой после того, как столкнулась с жестокостью мужчин. Помнишь Грина? А Хадсона?
— Я не вспоминаю их. У меня другая жизнь.
— А я помню. Помню, как красивый Гриндерс ударил меня так, что я не могла встать. Помню, как сильный Хадсон пытался тебя изнасиловать. Помню, как Бранимир… Ну, это неважно… Я решила оградить себя от мужчин — от этих жестоких самцов, которых не интересует ничего, кроме войны. Которые думают, что раз грядет апокалипсис, то можно перестать быть человеком. Я встречаюсь с девушками, не потому, что мне нравится с ними спать, а потому что ненавижу мужчин. За их грязные интриги, за предательство и равнодушие. Не могу рассказать всего, но поверь, что тогда я отчаянно пыталась защитить тебя. Вымолить, выпросить время, чтобы ты повзрослела и вошла в силу.
Я заплакала, сначала тихо, потом все сильнее.
— Маша, прости меня… Прости. Я люблю тебя и всегда любила. Больше всех. Даже Инея, которую знаю с детства. Ты — мой единственный настоящий друг.
— Я тоже всегда тебя любила. И оберегала от опасности. Но пойми, все только начинается. И мне очень страшно. Так что это к лучшему, что ты научишься постоять за себя. Хотя у нас еще есть несколько лет спокойной жизни.
— Обещаю, что буду тренироваться, что стану самой крутой и сильной. И я хочу снова общаться с тобой.
— Больше я тебя не оставлю, — улыбнулась подруга и пожала мне руку.
На следующей тренировке я наблюдала за Тором и поняла, что он чувствовал себя здесь так же неуютно. Но я была просто новенькой, а он другой крови — реконструктор. Более образованный, более тонкий и мягкий человек. Я кожей чувствовала его молчаливую поддержку. И надежду на общение вне стен клуба.
Я и на этот раз побила все рекорды тупости: в регби мне мячом разбили губу. Я спокойно вытерла кровь рукавом и продолжила играть. Бранимир дружелюбно рассмеялся: ничего, до свадьбы заживет. Я воспользовалась случаем и спросила, есть ли у него дети.
— Нет, — вздохнул тренер, — я еще не женат.
— Сколько же тебе лет?
— Двадцать восемь… ты знаешь, я еще не встретил ту, которая бы разделяла мое увлечение славяно-горицкой борьбой. Но у меня была любимая девушка, рукопашник от Бога. От Перуна. Елена трагически погибла в Заповедном лесу.
— Да ладно, у тебя все еще будет — и любимая, и дети… Родит тебе целый легион бойцов.
Мне было мучительно жаль его.
— Не будет, — холодно сказал Бранимир, — давай лучше тренироваться. Ты знаешь, я решил отказаться от девчонок. Они уже многому научились. Теперь буду обучать только тебя.
