Вдруг в руках Джесси появились кисти и карандаш, а на ее коленях листы с бумагой. После сего творения создателя этого мира, она принялась что-то упорно рисовать, периодически почесывая свой затылок, да покусывая карандаш. И спустя время она позвала двух скелетов к себе. Те глянули на зарисовки каких-то людей, и вновь словно выпучили свои серебряные огоньки в пустых глазах на высокую девушку, после просмотра ее работ. Та взглянула на реакцию своих первых двух ценителей, после чего ее губы чуть затряслись, и она тут же создала стирательную резинку, и избавила этот мир от своих созданий на листе бумаги. И так они продолжали весь день. Каждая зарисовка была стерта. В конце дня Джесси сказала:
– Я… Я не знаю что создать… Надеюсь, что завтра у меня получится сделать что-нибудь для вас, Браш и Калор.
Следующий день. Ничего – абсолютно ничего. Спустя неделю тоже ничего не было создано. Спустя месяц тоже ничего, но стоп, Джесси, проглотив слюну, сказала сквозь зубы:
– А, будь что будет!
И коснувшись своего сердца, людоподобные существа словно вылезли из разрисованных бумаг.
Прошел еще один месяц.
– Простите – простите – простите меня мои создания! Я не могу создать чего-то стоящего… Я стираю эту бессмысленную версию…
Проронила сквозь радужные слезы Джесси, и вынув свое сердце, она начала его: царапать, бить, сжимать. Фиолетовое сердце было полно трещин – вновь и вновь появляющихся трещин. С каждым повреждением все создания Джесси, к которым Браш и Калор так сильно привязались, начинали понемногу исчезать.
Поникшая создатель подняв голову, и открыв глаза, увидела перед собой рассыпающегося в прах Браша на руках у Калора. Она тут же остановила самоуничтожение, но было уже слишком поздно. Браш пал. В этой пустоте остались лишь Калор и Джесси, состояние которой было крайне схожим с состоянием того Создателя, с которым были знакомы Милдред и Крис.
Джесси прокричала во все горло:
– Прости!
И в миг куда-то испарилась. Калор пал на колени, смотря бесчувственным взглядом на то место, у которого еще недавно плакала создатель.
Он провел в такой позе: дни, недели, месяца -, не меняя ее. Он чувствовал ничего. Он был не чем. Но в один день кое-что случилось… Калор глянул вниз. Прямо под ним была огромная тень, падающая от чего-то сверху. Зарисовка скелета подняла свои глаза с серебристыми огоньками бесчувствия вверх, и Калор увидел, огромные летящие на него разноцветные капли какой-то жидкости. Они заворожили скелета. Он не сходил с места. Они приближались все ближе и ближе, словно становясь все больше и больше. И спустя пару мгновений Калора и ближайшую местность в округе облило какой-то жидкостью всех цветов радуги. Он посмотрел на свои разноцветные: руки, ребра и ноги -, и чуть поглядев на них, решил лизнуть эту смесь из разных жидкостей. И тут его зрачок внезапно переменился с абсолютно безразличного белого цвета на иные. В его глазах закружился танец из семи всеми известных цветов. Скелет упал на землю, купаясь в радужных, словно пролитый на асфальт бензин, лужах, пытаясь сделать в них снежного ангела.
