– Ага, с каких это пор цыгане стали «джентльменами европейского воспитания»? Это случайно не из тех «жентльменов», которые «держат вилку в левой руке, потому что в правой они держат котлету»?
– Майко мила!4 Миша, языком твоего друга Макса надо не речи глаголить, а траву резать!
– Какой есть! – усмехнулся Михаил. – Кстати, руководитель, воспитанный в духе европейского сообщества, ты в школе-то учился? Историю там преподавали? Вообще, была ли школа в вашем цыганском квартале в Пловдиве? А то прямо заинтересовал меня «многовековым вторжением от монголов до татар».
– Миша, не будь таким мелочным, не цепляйся к словам. Все меня хорошо поняли, вам просто завидно, что я и мои сонародники пожили в этом прекрасном обществе, которое на Земле называется Евросоюз, где, в отличие от России, все равны и все имеют одинаковые возможности для своего развития.
– Так, Лечо, прекращай с этими политическими провокациями, и верни взад уже четвёртое российское пирожное, которое нахаляву собрался засунуть в своей ненасытный европейский рот. И вообще, «жентльмен из Евросоюза», это пирожное едят не с рук, а десертными ложками, которые специально положили перед тобой, но на которые ты даже не обратил внимание.
– Лечо, а как ты стал «уважаемым руководителем» Балканского треугольника. Вот Душан – да, соответствует данном статусу, но с каких это пор хозяин едален оказался оным?
– Макс, к твоему сведению, я не только успешный бизнесмен, приносящий пользу нашему благословенному обществу, но и член Управы!
– С каких это пор? И как мог стать членом Управы, когда там всего пять человек и шестым ты никак не мог оказаться!
– А я и не стал шестым. В связи с … выбытием члена Управы от болгар Христо Благоевым, мне было предложено занять вакантное место. Альтернативной кандидатуры, как ты выразился, не было. Моя персона широко известна не только в Балканском треугольнике, но и за его пределами. В общем, мой авторитет и широкие международные связи сделали своё дело, и теперь я уважаемый член Управы от Балканского треугольника.
– А можно поподробнее о «выбытии» Христо Благоева? – поинтересовался я, вспомнив, что уже слышал это имя от Шмидта, когда он прозрачно намекнул на беспредел и вседозволенность рыбаков.
– Макс, оно тебе надо? – искренне посмотрел в мои глаза Лечо, – ну нет и нет человека. Сгинул. Тебе надо объяснить, каким образом и по чьей воле исчезают люди такого ранга как Христо? И какие могут быть последствия у того, кто начнёт «копать» под эту историю? Не знаю я… И даже не пытался узнать.
