МАМА (ласково, любя, заботливо): Сыночек, прошу к столу, как спалось? Ты какой-то невесёлый. Что, сон дурной приснился?
ЮРА (зевая): Да не то чтобы… Сон как раз ничего. Даже хорошо там всё было, но мало.
МАМА (с любопытством): Как интересно, а что приснилось-то? Чего мало?
Юра смотрит на мать странным взглядом. Он в замешательстве, понимает, что зря это сейчас брякнул.
ЮРА (виляя): Нууу…, как сказать… (Резко меняет тактику защиты на нападение, обратив внимание на стол) Тарелки не принесла! Мам, из чего я есть-то буду?
Мать – старушка обращает внимание на свою оплошность, вскидывает расстроено руки.
МАМА (досадливо): Ой, захлопоталась совсем. Сейчас, родненький, сейчас всё будет.
Мать убегает на кухню, возвращается с двумя тарелками. Ухаживает за сыном, накладывает, ему первому, ставит перед ним тарелку, ложечку кладёт, повязывает ему салфеточку (или платочек на усмотрение режиссёра). Садится напротив. Приступает к завтраку.
Мать ест, не слишком громко и явно, но всё же чавкает.
Сын сидит, не ест, кроткими взглядами посылает пасы мимических жестов неодобрения в сторону матери.
Мать обращает на это внимание. Она встревожена.
МАМА (досадливо): Что такое, милый?
ЮРА (витиевато): Тут… Такое дело.
МАМА (встревожено): Ну что-что?
ЮРА (увиливая): Даже не знаю, как сказать…
МАМА (встревожено): Да говори уже, Господи всемогущий. Что стряслось?
ЮРА (раздражённо): Да чавкаешь ты! Раздражат!
Мама облегчённо вздыхает, готовясь к чему-то более весомому.
МАМА (виновато): Так я же старенькая, зубов нет почитай. И так уж стараюсь аккуратненько.
ЮРА (на нервах): А не особо получается!
Мама виновато пожимает плечами, продолжает кушать. Чавканье время от времени у неё проскакивает.
ЮРА (витиевато, гримасничая): Может быть, мои слова прозвучат несколько странно, может быть даже грубо, и я допускаю что, быть может, даже возмутительно, но… Слушай… А ты бы не могла поесть где-нибудь там… на кухне, например, а то аппетит отбиваешь, а завтрак – это ведь самая главная еда, сама же говорила…
Мама смиренно берёт свою чашку, ложку, покидает стол.
МАМА (виновато): Да-да… Я всё понимаю. Когда молодой была, меня тоже дед раздражал подобными явлениями… вот вернулось мне. Приятного аппетита, сыночек. Я на кухне, если чего нужно, крикни.
Мама уходит.
Сын корчит брезгливую мину, его немножко пробирает презренный озноб (передёргивает). Смотрит, ушла ли мама, гримасничает. Настроение приподнимается, и он приступает к трапезе
