: Слинял, куда-то, чёрт малахольный. А я ему ещё не всё высказала. Ох, накипело во мне, ох накипело…
Перестаёт хлопать коврик, ещё раз осматривается по сторонам, замечает в зале на первых рядах ту же «жертву» на которую внимательно смотрел Макар. Подходит поближе, присматривается повнимательней. Тоже смотрит на неё неоднозначно и с нескрываемым удивлением.
Проходит на скамейку, обдувает её, протирает рукой, садится, коврик кладёт рядом, кладёт ногу на ногу.
НИНА (досадливо): Ах, Макар, одарил же меня Господь таким… прекрасным человеком. Где же я так нагрешила… Где?
Закрывает лицо рукой, качает головой.
НИНА (досадливо): Ведь был же вполне себе нормальным человеком. Ну… чудаковатым конечно, не без этого, но… не так же всё было критично как сейчас.
Нина сидит в печальной задумчивости, но вдруг начинает улыбаться и посмеиваться.
НИНА (задорно): Макар этот. Что-то вспомнила, как я с ним познакомилась. Еду себе в автобусе, смотрю в окно, никого не трогаю, и тут что-то кто-то сказал, я отвлеклась – глядь. Стоит этот… мой сегодняшний герой. И такой огромный прыщ у него на носу надавленный красуется. Аж прямо светится в толпе. Тут он на меня посмотрел – я отвернулась. А саму смех разбирает. Он такой весь неказистый, на птенца похож был, лохматый, худощавый, глазёнки только бегают испуганно по сторонам. Да ещё и этот прыщ. Это он сейчас, мой Макарушка, пусть как говорится, земля ему будет пухом, отъелся, так ничего, на человека стал похож. Выходила, выкормила. А тогда вообще детёныш неразумный. Я опять-то на него глядь – а он опять на меня. А меня смех разбирает. Сижу – думаю, не дай Бог кому такого парня. Надо же, как над ним природа извратилась. Ну, посмотрела, да и забыла. В свои какие-то думки ушла. А потом из автобуса-то вышла, а этот-то неказистый за мой поперся как оказалось. Ещё голос такой противный.
– Вы – говорит – забыли со мной познакомиться.
Вот где я стыда-то натерпелась. Послать куда подальше – воспитание не позволяло. Ну, думаю, ладно, не наносить же человеку психологическую травму моментальным отказом. Пускай пару-тройку реплик пропустит, а там я ему дам понять, что нам, дескать, не по пути.
А он как рот свой открыл, так и не закрывал всю дорогу. Мне вставить реплику некогда было. И нёс ну такую чушь. Люди навстречу идут, чуть ли не у виска крутят. А Макар-то мой – грудь колесом, гордость первой степени, ну король мира, куда деваться. А я со стыда сгораю… Ой… Мужики. Что молодые – что старые. Вечно пытаются произвести впечатление, а делать этого совершенно не умеют. Хоть бы книжки, что ль почитали, да куда там…
