— Не строй из себя кисейную барышню! — гаркнула я. — Лучше сбегай в комнату Эвельера и принеси сменную одежду.
Наверное, что-то такое, нехорошее, прозвучало в моём голосе, потому что Абель тут же выпрямилась, подхватилась и бросилась к выходу. Я же повернулась к подруге, собираясь успокаивать её и утешать, но, как оказалось, в утешениях Ульяна больше не нуждалась.
— Видела, как он за меня? — спросила она с горящими глазами. — За меня никто ещё никогда не дрался! Вот это да-а-а… Кто бы мог подумать, что Ярнефельт вступится за меня!
Подхватив юбки, она прошла к кровати (мёдом там, что ли, помазано…) и тяжело на неё плюхнулась.
— Это, конечно, хорошо — другим неповадно будет, но он сильно рискует. — Я тяжело вздохнула и погладила ластящуюся ко мне Зефирку.
Скучал, маленький. Радуется. Не то что Велик, картинно притворяющийся спящим.
— Переживаешь за своего ненаглядного? — приподнялась на локтях Ульяна.
— Просто переживаю. Не за ненаглядного.
— Угу-угу… А как прошло свидание?
— Неплохо, но своим поведением здесь, возле замка, Савард всё испортил.
— Значит, не выходи за него замуж. Выходи за Ивара.
Я вопросительно вскинула брови:
— Во-первых, за Ивара нет смысла, а во-вторых… Не говори ерунды!
Я подхватила мопса на руки и сделала вид, что увлечена своим иргилом. Какое-то время Уля молчала, а потом вдруг поинтересовалась:
— А ты бы хотела остаться здесь? С Ярнефельтом? Ну, если бы собой, конечно, стала.
Неожиданный вопрос подруги застал врасплох. К счастью, мне не пришлось на него отвечать, да и не знаю, что бы ответила, — вернулась Абель с вещами, и Уля убежала за ширму переодеваться.
Ещё долго мы перемывали косточки Коршунам, восхищались его тёмностью, и всё это под аккомпанемент из вкусного ужина и не менее вкусных десертов. Абель успокоилась или, по крайней мере, держала теперь негатив при себе. Больше не рычала на нас и не фыркала, только вздыхала грустно, когда речь заходила о её ненаглядном Льере.
А вот я, в отличие от неё, успокоиться никак не могла. В голове вертелось множество мыслей, которые так или иначе сводились к одному-единственному — к Ивару. Ну и к завтрашнему мордобитию. Хорошо, если только рукопашный бой, но что, если и на мечах? Давно я так сильно не злилась! Хотелось разыскать шутников и каждому хорошенько постучать по мозгам!
С этой мыслью, что обязательно найду и отомщу, я и уснула. И снился мне очень странный сон. В нём я пробиралась в комнату и к тому, что с дурацкими косичками, и к бородатому и, пока те спали, нашёптывала им мягко, убеждая, что лучше юбок и корсетов в мире не существует одежды. Что может быть прекрасней нежнейшего шёлка и тончайшего кружева? А косметика, а мушки? Без белил и помады Коршуны и вовсе никакие не Коршуны!
