– Он на крыше! Это сам граф Хантингтон!
Робин усмехнулся краешком рта: они облегчили ему задачу, осветив факелами двор. Он стал делать выстрел за выстрелом. Искусством лучника Робин владел в совершенстве: оно легко далось ему с самых первых уроков. Эдрик частенько говорил, что юный лорд кожей чувствует ветер, а его стрелы летят так, словно их направляет мысленный приказ, а не рука.
Несколько ответных стрел попали в трубу, и Робин едва успел увернуться. Раненое плечо напомнило о себе резкой дергающей болью, и Робину показалось, что два последних выстрела он сделал впустую. Но во дворе стало очень тихо. Робин выждал еще пару минут и, не услышав ни звука, скатился по крыше и спрыгнул вниз.
По всему двору лежали распростертые тела и догоравшие на земле факелы. Робин не успел опомниться, как со спины на него навалилась тяжесть, под которой он едва устоял на ногах.
– Ах ты щенок! – раздался над ухом хриплый голос.
Неведомо как Робин понял, что ратников осталось двое – ровно столько, сколько раз он промахнулся. Натренированное тело само вспомнило уроки Эдрика, и Робин вывернулся из захвата. Его едва не сбил с ног другой ратник, но Робин выхватил из-за пояса нож и по самую рукоять вонзил его под ребра нападавшему. Обернувшись к последнему из уцелевших ратников, он с облегчением увидел, что тот лежит на земле, а стоящий над ним Эдрик вытирает окровавленное лезвие меча.
– Нет слов, мой лорд! – тихо воскликнул Эдрик, окидывая взглядом устланный телами двор.
Робин, которого внезапно оставили силы, уткнулся лбом в плечо наставника. Растроганный Эдрик похлопал его по спине и, когда Робин взвыл от боли, выбранил самого себя:
– Вот неловкий чурбан! Идемте, милорд, я перевяжу вас, и надо убираться из города подобру-поздорову. Вдруг к этому отряду спешит подмога!
За две серебряные монеты им отворили ворота Йорка. Эдрик не успокоился, пока они вновь не оказались в лесной глуши. Там, бросив взгляд на потемневшее от усталости лицо Робина, он принялся искать место для привала. Обнаружив сарай с прошлогодним сеном, Эдрик решил, что это самый лучший приют как для девочек, которые еще не полностью оправились от простуды, так и для Робина, заметив, что и того начал потряхивать озноб. Когда Клэренс и Тиль уснули, завернувшись в один плащ на двоих и зарывшись в мягкое сено, Эдрик молча протянул Робину флягу с виски. Робин не стал отказываться. Обжигающий глоток мгновенно усыпил его, и он уже не почувствовал, как Эдрик заботливо набрасывает на него плащ.
