Это «что-то не так» показало свое лицо.
Маша знала, что было не так – все.
Она видела, как страдали эти дети, изнемогая от своего страха, который терзал их и душил. И они имеют на это право. Все они! Все эти ребята слишком малы для смерти.
Но у смерти свои сроки.
Каждому отмерен свой.
И срок Вики вышел. Он истек пару мгновений назад.
Никто не мог этого остановить.
– Я понимаю, что все напуганы, но я прошу…
Слова не помогали.
Плач и стоны слишком громки, чтобы их заглушить.
– Послушайте! – объявил громогласным голосом Дима, сам того от себя не ожидая.
Сработало? Да. Не сразу. Но в главном холле жилого корпуса лагеря «Лосенок» постепенно воцарилась тишина.
Тут и там были слышны лишь приглушенные всхлипы.
– То, что случилось с Викой… – начала Маша, – я знаю, что об этом больно думать и больно говорить… Ее жертва научила нас первому уроку в нашей новой жизни, которая нас с вами здесь ждет. Нельзя выходить на улицу. Нельзя, если не хочешь погибнуть той же смертью.
Маша озвучила страшную истину. И это помогло остальным ее принять. С трудом. С большим трудом.
– Я не беру на себя смелость заявить то, что это была случайность. Точного ответа мы не получим, если не хотим, чтобы погиб кто-нибудь еще. Я настоятельно призываю вас оставаться под крышей этого дома. Да, это место станет для нас домом, пока не закончится гроза.
– А сколько она продлится? – спросил кто-то в толпе.
– Мы не знаем.
Но у Лизы нашелся свой ответ:
– Самая долгий ливень шел сорок дней и сорок ночей. Если это повторяется, то мы должны подождать. Этот корпус в «Лосенке» станет нашим Ковчегом. У нас есть шанс.
Маша отблагодарила Лизу теплым взглядом. Ее слова давали детям какую-то надежность и определенность.
Теперь они обозначили срок в сорок дней и ночей, как самый длительный.
– А день наступит? – спросил другой тонкий голосок.
– Если часы остановились, – размышляла Маша вслух, – возможно, время остановилось тоже. Мы подождем. Я не буду от вас скрывать свои худшие опасения, но и пугать вас не собираюсь. Я предпочту остаться реалистом. Да, сложно быть реалистом в такой ситуации. Но, учитывая обстоятельства, поделюсь своими мыслями и скажу… что день может не наступить.
Маша, почувствовав зарождение новой волны паники, повысила голос.
– Но это еще ни о чем не говорит! Точного ответа никто из нас не знает!
– Но как тогда пройдет сорок дней и ночей, если время остановилось? – спросил кто-то еще.
На этот вопрос ответа ни у кого не нашлось.
