– Нет, Натан, нет… нужно подождать. Предоставь это Дэну. Он… умеет найти слова. Правда. Пока мы не поймем в чем дело, лучше не вмешиваться – может стать хуже. Поверь.
Натан кивнул.
– Убедила. Что ж… давай найдем Сола и Милису. У них все-таки радостное событие.
Анне показалось, что это происшествие – единственное радостное событие, которое у них могло произойти.
* * *
– У Сола и Милисы будет свадьба, слыхал?– обратился Дэн к Эду.
Но Эд не ответил.
Он сидел на своем спальном мешке и не желал идти на контакт. Взгляд его устремлялся в пол.
Дэн же намеревался пробить все эти психологические защиты друга.
– После праздника нам придется вернуться к военным делам, и ты нам будешь нужен, Эд. Очень нужен. Что бы ни случилось, ты был и остаешься нашим лидером. И всегда будешь им.
Защита не пробилась.
– Сол принял решение не принимать никаких решений до ее возвращения.
Дэн заметил слабую нахмуренность на лице Эда при слове «ее».
– Она вернется, Эд. Вот увидишь. Со дня на день. Правда, дней у нас давно не было, но ты понял… Она обучится контролю разума и сможет противостоять Кристиану. Мы победим. Она станет нашим главным оружием против него.
Все равно в ответ молчание.
– Я знаю: она не заслужила всего того, что с ней произошло. Мы все не заслужили. Эти люди… они заслуживают лучшей жизни и, знаешь что?.. В наших возможностях дать ее им. Вместе мы сделаем это. Эд, прошу… давай не сейчас. Что бы там ни было… не сейчас.
Дэн уже отчаялся. Он не знал, как еще подойти к возникшему вопросу.
А потом нарисовалась София. Она очень бесшумно подошла к ним.
– Я с ним поговорю,– сказала она.
– Спасибо, София, но, думаю, что Эду сейчас нужно просто побыть одному. Он устал.
Взгляд Софии оказался действенным. Дэн не понимал, что с ним происходит, но он позволил Софии сесть на его место, а сам удалился в толпу.
София подвинулась ближе к Эду и внимательно изучила его.
– Это все из-за нее, верно? Ее нет и тебе грустно.
А потом София обняла Эда со спины.
Он перехватил ее руку и сжал ее пальцы.
Эд повернул голову и посмотрел на девочку.
– Знаешь,– это было первое слово, которое он смог из себя выдавить за последние несколько часов,– прежде я всегда вспоминал своих родителей, когда случайно заходила о них речь. Видимо, травма, которую я получил после их потери, оказалась несоразмерной… Я тосковал, вспоминал и… думал о том, что никогда не знал их. У меня не получалось отпустить эту ситуацию и… я чувствовал себя совершенно одиноким.
