– Максим Витальевич, посмотрите, он опять недоволен. Я и так уже редко здесь бываю!
– Кажется, оплата от этого не уменьшилась? – я сел за стол, отодвинув свечи.
– Не обращайте внимания, – мой друг смеялся надо мной.
Домработница вышла из кухни, задерживая на своем лице недовольство. Свет здесь, чтобы я заметил это?
– Ты видишь, что она делает?
– Не вредничай, – он глотнул кофе, – и кстати с моим секретарем аккуратнее. Пожалуйста, – он выделил последнее слово. – Она не привыкла работать с тобой.
– Она точно не ребенок?
Он только рассмеялся.
– Она работает со мной три года, если ты это помнишь, и очень выручает. Вторая встреча завтра утром. Собеседование на место директора, который ушел с твоей помощью. Кстати, я узнал, что был уволен старший менеджер, я видел твою подпись. Я об этом ничего не слышал.
– Поверь, этого ему мало. Ты случайно не слышал ничего от Софии? Я не могу дозвониться до нее.
– Нет. Думай, где провинился.
Лариса подала ему пиджак, снова посмотрев на меня каким-то гневный взглядом. Забери ее с собой. Эта женщина опаснее всех, кого мне стоит опасаться. Но вместо этого он спокойно обратился к ней.
– Подадите ему папку, которую я оставил.
– После того, как позавтракает, – она хмуро отреагировала.
Я отодвинул от себя тарелку с кашей.
Проводив Макса, она подошла к столу и затушила пару свечей.
– Хорошо, что вы завели женщину. Уже не подросток, чтоб жить один в таком доме!
– Вы познакомились с ней? Она что-нибудь говорила?
Неужели хоть что-то полезное от нее!
– Да, она тут месяц просидела с вами, день и ночь! – Лариса взяла полотенце. – А вы все такой же вредный, все вам не так!
Лучше бы она запустила в меня этим полотенцем или еще чем!
– Кажется, все было хорошо, теперь она не отвечает мне, – пожаловался, надеясь, что эта женщина объяснит мне то, чего я не понимаю.
– И правильно, бежать от вас надо и подальше!
– Я же не специально в конце концов!
– Видимо, умная женщина! Поняла, что нахлебается с вами еще больше!
– Видимо. Вы, например, здесь только потому, что это ваша работа, – я готов был завершить этот разговор. Мне все стало ясно.
Но, Лариса об этом не догадывалась:
– Я ухаживала за женщиной, которая перестала ходить. Она была учителем танцев, но давала уроки даже в тяжёлое для нее время. Она продолжала заниматься тем, чем привыкла, хотя, казалось бы, можно было поставить точку, и не жаловалась как вы, не пряталась в четырех стенах, думая только о себе.
– Вы считаете, что мне стоит поменять свою точку зрения и выйти сейчас на улицу, или включить здесь свет? И все будет хорошо, потому что это я так решил?
