– Как полагают почтенные судьи, почему Йони почел необходимым сообщить им о прискорбном факте? – спросил Даниэль.
– Йони – молодой человек самых честных правил: ни с кражей, ни с разбоем не знаком, – пояснил Юваль, – ему невыносимо сознавать безнаказанность прелюбодеяния неверной жены, и он сострадает обманутому мужу.
– Отчего же Йони не объявил о своем открытии сам? – поинтересовался Даниэль.
– Он сказал, что лучше это сделать нам, – ответил Тевель, радуясь, что вспомнил, наконец, обстоятельства дела, – ведь заслуженным судьям поверят непременно!
– И мы с готовностью выполнили просьбу Йони, ибо, как и он, не терпим грязи вокруг себя. К тому же, служебный долг обязывает нас возвысить голос! – отчеканил Юваль.
– Чему же нам теперь верить, Даниэль? – растерянно спросил Акива.
– Благодарю вас, достойные вершители справедливого суда, Тевель и Юваль, вы очень помогли дознанию. На несущественный вопрос моего помощника я отвечу ему наедине, не отнимая более вашего времени, – сказал Даниэль и незаметно, но весьма больно, наступил на ногу Акиве.
***
За проявленный не к месту и не ко времени интерес Даниэль крепко сердился на Акиву. “Задавать вопросы – дело тонкое, дорогой мой, – выговаривал дядя племяннику, – учись молча – больше толку будет! Я, также как и ты, предположил, что судьи могут нам лгать. Но нельзя же выдавать свои мысли! Лучше разгадать другого, чем позволить разгадать себя, не так ли, Акива?”
“Лжесвидетельство отвратительно, – продолжал поучать Даниэль, – вдвойне опасно оно, когда срывается с уст хранителей закона. Тевель и Юваль как никто понимают сие. Поэтому мы не должны торопиться полагать их преступниками. Возможно, они невинны, только запутались слегка”.
“С другой стороны, – не унимался Даниэль, – если судьи говорят правду, дескать, это Йони настропалил их, то, нельзя исключить, что они лгут в том, будто бы наблюдали измену Шош, ибо они опираются на слова лжеца. А нет ли тут сговора? И такое возможно! В начале расследования мы не должны мешать попыткам обмана. Дознавателям на руку вранье людей. Оно поможет нам прижать их к стене. Разумеется, если будем действовать с умом. Запомни, Акива: ложь самоценна!”
Покончив с поучениями, Даниэль направился к Йони – проверить правоту судей. Понурив голову, Акива поплелся за учителем.
Йони подтвердил: именно он сообщил Тевелю и Ювалю о преступлении Шош. Комиссионер дал понять, что, во-первых, он как-то раз стал случайным свидетелем скверны, во-вторых, сердце его не терпит гнусности, и, в-третьих, он просил судей о помощи, ибо им-то уж безусловно поверят в почти невероятный факт.
