Картины Надава произвели сенсацию. Знатоки, завистники и доброжелатели оценили достижение по достоинству. Критика выразила бурный восторг. Уже через месяц было созвано экстренное заседание Академии. В аудитории, где когда-то докладывал Хагай, мир праху его, сегодня чествовали Надава. За свое открытие он получил в награду круглую золотую медаль на шею и персональную мастерскую в бессрочное пользование.
Медаль от света славы блестит, но отбрасывает тень. Яара и Надав вернулись домой. Мрачное выражение лица виновника торжества выдавало внутреннюю тревогу. Холод подозрения обжег сердце Яары. “Подойди к окну! – резко бросил Надав, – ты различаешь жужжание?” Яара сделала вид, что прислушивается, но ничего не отвечала. “Звук режет ухо. Это разведочный прибор. Родители подослали своего наймита, чтобы следил за мной. Они хотят лишить меня наград и славы в пользу бездарного брата. Почему ты молчишь? Ты с ними заодно? Отвечай!”
Что делать? Хагая нет в живых. Кто поможет и спасет? “Я с тобой, Надав. Вместе одолеем беду. Ничего не бойся!” С этими словами она, как могла сильно, обняла его и не позволила высвободиться из объятий. Он согласился принять снотворное. Уснул. Наутро немного успокоился. “Я неизлечимо болен…” – пробормотал он. Нежданный прилив чувств затопил его сердце. “Меня держит только любовь… ты не покинешь меня?” Яара глотала слезы. “Я всегда с тобой, всегда…”
3
Восстание Гиоры вызымело глубокое действие на души марсиан. Но разраслась чрезмерно и не помещалась в честном его сердце слава, которой он вожделел, а ее тяжелый венец ранил чело. Твердая рука ослабла и уж не так крепко, как следовало, держала в узде коварных соратников. В среде их появились претенденты на лавры вождя. То были аборигены, усвоившие инопланетные идеи атамана. Невыносимая мысль терзала головы их: “Чужак-иудей с Земли, да еще и праведник из рая, будет учить жизни марсианскую титульную расу?”
Путч назревал. Гиора по старой памяти пришел в харчевню “Кружка да плошка”, чтобы повстречаться и покалякать с друзьями-пролетариями. Телохранителей он не имел. “Всеобщая любовь – лучшая охрана!” – говаривал он вечно неспокойной Цвие.
Ненавистники сделали вид, что не заметили его прихода, и завели громкий разговор о низости иудеев и неуемном их желании поработить благоверных марсиан. Гиора прислушался. Старая песня, знакомая боль. Кровь ударила ему в голову. Как когда-то в Божине, он бросился с кулаками на застрельщиков высокой правды. Дюжина гибельных ножевых ран избавила его от предсмертных мук. Гиора успел с гордостью подумать, что вот, он во второй раз умирает, защищая свой народ. “Конец дурню, – ласково проговорил один из убийц, – он сам накликал на себя беду!”
