Итро покорно явился к былому своему протеже. Гершель принялся наставлять бесшабашного любовника. Огромность знаний несколько часов поддерживала красноречие учителя. Увы, слишком мало значит слово мудреца против немудреного дела Хавы!
“Я прожил долгую жизнь, – размышлял огорченный неудачей Гершель, – я видел браки благополучные и неуспешные. Воистину, бесконечно многообразно супружеское счастье, но бездольные семьи все несчастливы одинаково: горе, горе и горе – их жалкий удел!”
Гершель вспомнил почему-то свою отроческую любовь к Малке. “Милая девочка в городе Вильно. Потом Божин разлучил нас, и уже ничто в мире не смогло соединить наши судьбы. Она умерла молодой, я – стариком. В раю мы свиделись, я признался ей и раскаялся. Ведь я стар! И вот теперь она вновь молода, но другой старик, что смелее меня, завоевывает юное сердце…”
Безрассудство идет до конца и возраста оно не разбирает. Итро и Малка ударились в бега. Они укрылись в самом дальнем и безлюдном западном конце планеты – в какой-то безвестной деревне за Вестмарсом.
Гершель принял эту новость с бесхитростным простецким изумлением. “Какими, однако, невероятными изменами отмечено марсово беспутство! – размышлял он, – на Земле, случалось, юная жена удирала с лихим ухарем от немилого мужа-старца, а тут баба в соку бежит со стариком от молодого мужика!”
Адель ждала этого бедствия. Она была уже тяжело больна. К ней приставили сиделку. Бедняжка предвидела скорую смерть и молила Господа, чтоб поскорее кончил муки ее. Не о своей несчастной доле горевала Адель, думы о судьбе Хагая терзали материнское сердце.
4
Рожденный переменами дух честолюбия казался всепроникающ. Основательный и педантичный ум Хагая поддался непривычной лихорадке поиска, азартно и быстро находил решения сложных, порой, застарелых проблем. Молодой ученый жадно вдыхал запах победы. Все шло, как нельзя лучше. Метод работал.
Хагай почувствовал усталость. Вспомнил о доме, затосковал о Малке. “Сколько недель не был дома? – устыдился, – небось, скучает бедная! Хотя, с чего бы ей грустить? Дружит с Яарой, рисует…”
Не застав Малку дома, не удивился: занятия, упражнения в студии. Сварил себе кофе, сдобрил рюмочкой коньяку. “Я проголодался, а дома хоть шаром покати! – подумал в осуждение супруги, – впрочем, я сам виноват – Малка не хочет есть одна без меня, кормится вместе с Яарой и ее дружком в ресторане. Ладно, потерплю, пока вернется, вместе поужинаем. Что это за конверт на столе? Записка?” Хагай прочитал письмо Малки. Несколько строк были добавлены рукой отца.
