– Ничего, Матрос, ты чуть умнее собаки.
Он снова напомнил мне, в чем разница нашего юмора. Если я раздумываю свои шутки, то у него они вылетают с выдохом.
– Твоя очередь рассказать о себе, – продолжил я прерванный разговор.
Молли пришлось подумать. Она снова села и заговорила:
– Мне нечего сказать, кроме того что я люблю читать, пробовать все новое и путешествовать. Хотя ты уже знаешь об этом. Родители у меня из Армении. Переехали сюда в девяностые, и я родилась в этой стране. Мое настоящее имя – “Мөлдір”.
– Постой, – перебил я ее, – ты армянка, но у тебя казахское имя?
– А что в этом такого? Папе понравилось значение имени – прозрачно-чистая. Говорит, я единственная, кто очищает его жизнь от грязи.
– Даже не представляю, почему он так считает, – вмешался брат.
Молли опять ущипнула его и продолжила:
– Это все, что я могу сказать. Если хочешь услышать больше, почаще выходи с братом.
Мы прогулялись по набережной после ужина. Я узнал, что у Молли есть большая библиотека дома и что она любит старые фильмы. Она единственный ребенок в семье. Папа продает автомобильные запчасти в своем магазине, а мама занимается домашними делами. Ближе к утру мы отвезли ее домой, и они с братом еще долго целовались в подъезде. Я задремал и проснулся, когда брат заводил машину.
– Ну, как она тебе? – спросил он по дороге.
– Лучше той истерички, – ответил я без раздумий.
Мы не сдержали смеха.
– Чуть не забыл, – сказал он и вытащил из заднего кармана книгу в потрепанной обложке. – Молли передала, когда я ее провожал. Сказала, что виновата и взамен отдает тебе свою. Поблагодаришь ее позже.
– Триумфальная Арка
На обратной стороне красовалась надпись: “Больше не пытайся его утопить, Ремарк не утопаем”. Я невольно улыбнулся. Брат включил песню “Одинокая птица” и два моряка поплыли по безлюдной дороге, прорезая ночную тишину.
Проснулся я ближе к полудню. Брат с мамой ушли на работу. После обеда я дочитал роман и обнаружил, что Молли положила по лепестку лилии между главами. Я собрал их и спрятал в пустую банку из-под варенья. Еще мое внимание привлекло одно предложение, которое она подчеркнула красной пастой:
“Странное дело – нам всегда кажется, что если мы помогли человеку, то можем отойти в сторону; но ведь именно потом ему становится совсем невмоготу”.
Перед глазами засверкали лампы в комнате Молли. Она сидит у большого шкафа с книгами, которые словно солдаты стоят в ровном строю, и читает “Триумфальную арку”. Берет красную пасту и подчеркивает слова Ремарка. Один бог знает, какие у нее мысли, но лицо у нее принимает важный вид.
