Впрочем, я хорошо понимала, что от моего ответа сейчас зависит, позволят ли нам общаться в будущем.
— Я прекрасно знаю свое место, Ваше Высочество. Мне известно, что они не подходят мне по положению. Мы просто дружим, между нами нет никаких иных привязанностей.
Лицо принца заметно прояснилось: мой благоразумный ответ убедил его. Он сделал знак телохранителю, который управлял карром, и машина плавно тронулась с места. Первая поездка в каррусе! Несмотря на тяжелый разговор и испытания кошмарной ночи, я почувствовала волнение и даже восторг.
Ура! Возможно, мы поднимемся в воздух! Я немедленно озвучила этот вопрос и получила от принца снисходительно-насмешливый взгляд. Видимо, где-то переиграла. Ну, иногда дурочкой прикинуться даже выгодно — меньше претензий и подозрений.
По приказу его высочества наш каррус оторвался от земли и, быстро набирая высоту, взмыл над крышами Виала. Это оказалось так… страшно. Я судорожно вцепилась в сидение, потому что вдруг поняла: ужасно боюсь высоты! Вот такая я драконья внучка!
— Не бойся, не упадем, — подбодрил меня принц. Его только позабавил мой страх.
Я и сама понимала, что глупо бояться, и каррус, благодаря мощному защитному полю, не может разбиться, даже если вдруг упадет. Но в первые минуты полета не могла преодолеть иррациональное чувство, что под ногами лишь тонкое металлическое днище, а дальше — тридцать метров пустоты и твердая земля.
Однако постепенно любопытство взяло верх, и я прильнула к ближайшему смотровому окну, жадно оглядывая расстилающийся внизу город. Больше не приходилось симулировать наивность — мне действительно было интересно все, что я видела за окном.
Хотя зрелище открывалось скорее экзотическое, чем любопытное. И уж точно не красивое. Совсем близкими казались суровые и мрачные Алмазные горы на востоке. А внизу — островерхие и плоские, но одинаково закопченные крыши домов ощетинились дымовыми трубами и причудливыми флюгерами. Узкие кривые улочки с плотно утоптанным грязным снегом и льдом. Суетящиеся внизу горожане, заторы из грузовых повозок — этот город никогда не спит, даже ночью по улицам громыхают тяжело нагруженные фургоны. Торговцы и промышленники богатеют день ото дня.
Да, этот полет коренным образом отличался от моего драконьего парения в измерении снов. И воспринимался совсем по-другому: здесь не было ни солнца, ни свободы. Лишь серенькое низкое небо, а внизу — человеческая суета да выжженная, изъеденная чернотой земля.
