– На материке не так?
– Вилемия большая и разная. Я родился на севере страны, зимой там холодно.
– Думаю, не так холодно, как у меня на родине.
При упоминании Легории у мужчины зажглись глаза:
– Расскажи о ней. Я мечтаю там побывать.
Да, я почти сразу попросила, чтобы мы перешли на «ты»,
– Ты никогда не был в Легории? – приподнимаю бровь. – И так хорошо знаешь язык.
– У меня была практика, – уклончиво ответил Альваро.
– Если ты любишь холод, тебе понравится. С некоторых горных вершин даже летом не сходит снег, а солнечные дни в Крайтоне можно пересчитать по пальцам.
Я, конечно, утрировала, лето и солнце в Легории тоже бывали, и даже в море можно было купаться. Вервольфам и людям-моржам.
– Здесь океан очень теплый, – сообщил Альваро.
– Но у меня нет купальника.
Что меня искренне расстраивало.
– Я думаю, мы можем решить этот момент.
– Чужой я не надену, – предупредила поспешно, представив, как мой помощник одалживает одежду у Мишель.
– Такое я бы даже не предложил, – понимающе усмехнулся парень. – Солнце на острове настолько агрессивное, что местные стараются поменьше обнажать тело и купаются в специальных костюмах. Я попрошу до завтра сшить тебе такой.
– Ты будешь лучшим мужчиной на свете!
Жди, океан! Завтра я погружусь в твои волны.
Во второй половине дня Альваро устроил мне экскурсию по острову, правда, настоял, чтобы я надела принесенную им шляпу. Чтобы избежать солнечного удара. То, что я гораздо выносливее любой человеческой женщины, его как-то не волновало, поэтому я не стала отказываться. Что говорить, подобная забота была мне приятна, а еще я не знала, как на жару или палящее солнце может отреагировать малыш. Благодаря его отцу почитать об этом я тоже не могла!
Сначала мы обошли территорию возле коттеджей и особняка, Альваро рассказал, что этому поместью более двухста лет, и что его восстанавливали из руин после разрушительной силы урагана. Но это было в прошлом веке. Особняк и острова, помимо этого было еще два поменьше, принадлежали семье людей, но сорок лет назад их выставили на торги и «Радостный» с младшими братьями перешел в собственность отца верховного старейшины.
– А где его родные сейчас?
Как бы ни хотелось в этом признаваться, сам Рамон интересовал меня гораздо больше истории острова.
– Отец верховного погиб, а мать, насколько мне известно, живет в стае на материке.
– В стае Рамона?
Альваро замялся, кажется, впервые за наше общение.
– Нет. Верховные старейшины не принадлежат ни к одной стае.
