Где будет спать сам Рамон, мне, честно, было без разницы, да хоть рядом. Я на сегодня окончательно выдохлась, потому что, немного поворочавшись под одеялом, практически сразу уснула. А когда проснулась, то обнаружила верховного в кресле.
Он не спал, что-то читал на планшете, но мой взгляд почувствовал сразу.
– Выспалась? Хочешь пить или есть?
– Сколько я спала? – сквозь закрытые створки иллюминаторов не пробивалось ни единого солнечного луча, а значит, сейчас по-прежнему ночь.
– Одиннадцать часов.
– Сколько?!
Рамон – удивительный мужчина. Рядом с ним я все время то удивляюсь, то чуть не падаю в обморок от шока.
Я никогда столько много не спала, но, наверное, так надо было ребенку. Чарли рассказывала мне: когда носила Анхеля, у нее полностью поменялись вкусы в еде, раздражали знакомые запахи, и скакало настроение. С аппетитом со всеми этими нервами у меня было сложно, а вот верховный меня раздражал еще как!
– Мы летим на запад, поэтому сейчас по-прежнему ночь.
И поэтому я чувствую себя не очень. Будто проспала максимум час, а не одиннадцать. Поднявшись, пересела в кресло напротив Рамона, и он тут же нажал на коммуникатор:
– Мария, принесите завтрак для меня и моей спутницы.
– Какой завтрак? Ночь на дворе!
– В Крайтоне сейчас около восьми. Самое время для завтрака.
– Спасибо, но я правда не хочу.
Рамон сдвинул густые брови и припечатал меня к креслу строгим взглядом.
– Моему ребенку нужно есть, а значит, ты будешь есть.
– Нашему ребенку, – машинально поправляю, подобрав упавшую челюсть и подавив раздражение. – Я не буду есть. Ты же не станешь меня заставлять.
Верховный подался вперед:
– Стану. Можешь выбрать – есть самостоятельно, или я тебя накормлю.
Он не просто удивительный, он, предки, невозможный!
– Мне перебраться к тебе на колени, чтобы удобнее было меня кормить? – не сдерживая сарказма, интересуюсь я. – Так я запросто.
Прищур Рамона становится звериным.
– Снова провоцируешь?
– Кто кого?
Хорошая волчица должна склонять голову перед своим волком, но я ведь по версии верховного плохая девочка, так что взгляда не опустила, выдержала всю тяжесть его воли. Пока он не перестал давить, откинулся на спинку кресла.
– Я рассчитываю на твое благоразумие.
– Кто сказал, что у меня оно есть?
– Потому что ты тоже заботишься о… нашем ребенке.
А вот это запрещенный прием!
– Я не хочу есть, – повторила и ушла в ванную, скорее, для того, чтобы поставить точку, чем ради того, чтобы привести себя в порядок. Принимать душ не стала – для меня было странным делать это на высоте в несколько десятков метров над открытым океаном, просто умылась, почистила зубы и стянула волосы в высокий хвост. Несмотря на явный пересып выглядела я хорошо: глаза сверкали, на скулах румянец, а вид в целом томный. Ну и хорошо, пойдет для поддержания имиджа!
