Адам Романович с некоторой долей тревоги посмотрел на Веру, не зная, что и думать – то ли она пьяна, то ли в ней говорит отчаяние, а может быть, это нервный срыв?
– Вера, но ненависть – это ужасное, разрушительное чувство…, – начал было говорить Адам Романович.
– В моем случае – нет! – резко воскликнула Вера, неожиданно оборвав свой смех. – Мне не хватало этого чувства, чтобы ощутить всю свою силу. Всепоглощающая любовь к Филиппу сделала меня слишком мягкой, податливой, готовой вечно прощать, а вот ненависть к нему меня отрезвила!
– Вы меня пугаете! У меня такое впечатление, что вы бросаетесь из крайности в крайность.
– О да! Под влиянием Филиппа я кардинально изменилась! Мне захотелось жить по моим правилам – совершенно новым и даже неожиданным.
– Это как?
– Очень просто! Я решила, что раз Филипп оставил меня с детьми и начал крутить романы с кем ни попадя, я тоже начну новую жизнь, и уже без него. Но, словно услышав мои мысли, Филипп неожиданно объявился.
– Наверное, просто он провел время с новой любовницей и вернулся домой.
– Может и так, но я уже не вдавалась в подробности, потому что горела только желанием мести. Филипп объявился дома и, как ни в чем не бывало, первым делом полез в холодильник, в котором царила пустота, потому что дети гостили у бабушки, а мне было не до готовки. Помню, как Филипп разозлился и упрекнул меня, мол, что я делала все выходные, если в квартире грязно, а в холодильнике пусто. А я с трудом молчала, чтобы не нарушить свой план мести. Тогда я поняла, что больше не могу находиться с ним на одной территории. Мне самой казалось невероятным, насколько быстро изменилось мировоззрение – мой любимый муж вдруг стал казаться мне грязным, неотесанным мужиком, которого хотелось с ног до головы обработать антисептическим раствором, чтобы смыть с него все следы другой женщины, а может, и не одной. В общем, Филипп стал мне противен, и я уже ничего не могла с этим поделать.
– И как вы поступили?
– Я сказала, что мне надо уйти якобы из-за срочной работы. Обуваясь в коридоре, мне в голову пришла мысль забрать наконец-то ключи от моей машины. Я просто залезла в карман его куртки и достала оттуда ключи, но Филиппу ничего не сказала.
– Наверное, это его рассердило…
– Мне уже было плевать. Я спустилась во двор, села в свою машину, и с презрением посмотрела на переднее пассажирское сиденье, на котором только недавно сидела любовница моего мужа. Меня переполняло такое отвращение ко всему, что хотелось выйти из этой машины, но останавливал дождь на улице. Я завела двигатель и стала ждать, пока он хоть немного прогреется, а в это время полезла в бардачок, где нашла упаковку презервативов, чистые трусы, носки и кучу каких-то бумаг и чеков. Видимо, Филипп не очень переживал за то, что я могу увидеть все это. Из любопытства я стала перебирать чеки, в основном они были с автозаправок и придорожных кафе, но вдруг мне на глаза попался чек из ювелирного магазина. Я впилась взглядом в надпись «кольцо с бриллиантом» и меня накрыла новая волна ненависти к мужу…
