– Толя! Не надо меня злить! Я и так на грани! Вера просто бессовестная – прямо в больнице познакомилась с мужчиной, другого к себе домой позвала… И после всего этого она – хорошая жена, а вот я –нет!
– Я так не говорил…
– Мне даже сложно представить, сколько с ней намучился Филипп, ведь если она всегда себе такое позволяет…
– Все! Больше не хочу слушать эти домыслы! – вспылил Анатолий Степанович, уходя от жены в другую комнату.
– Нет, Толя, а ты послушай! Когда Филипп придет в себя, надо поговорить с ним! Меня он слушать не станет, а вот ты для него авторитет, отец все-таки….
– Я не стану ничего говорить Филиппу, он взрослый мужчина и разберется со своей женой сам, если, конечно, с ней вообще надо разбираться….
– Конечно надо! Филипп может и не знает, что она за его спиной творит…
– Рая, еще раз повторяю, мы не увидели в квартире ничего такого…
– Опять он за свое! Толя, разуй глаза… А как она разговаривала с мужчиной в больнице ты тоже не заметил?!
– Вот этими своими разговорами и безосновательными обвинениями ты доведешь сына до развода!
– И что?
– Ты бы о внуках подумала!
– А я и подумала! Внуки останутся жить с нами, Вера все равно постоянно нам их привозит. Сам посчитай, сколько времени они проводят дома, а сколько у нас…
– Ужасные мысли! Дети у нас просто гостят, живут они с мамой и папой…
– Из Веры плохая мать! Она детьми совершенно не занимается! У нее в голове только измены мужу и заработок! Вспомни, когда в последний раз она не привозила детей на выходные? Что, не вспомнишь? Да потому что целый год дети проводят все выходные у нас! Я им больше мать, чем Вера…
– Рая! Достаточно! Тебя понесло…
– Как только правда оголилась, так, значит, меня понесло…
– Оставь Филиппа и Веру в покое, пусть живут, как хотят, они взрослые люди.
С этими словами Анатолий Степанович вылетел прочь из комнаты и закрыл за собой дверь.
***
Адам Романович едва сдерживался от желания крепко обнять Веру и прижать ее голову с блестящими темными волосами к своей груди. Ему было искренне жаль ее, и он уже немного презирал Филиппа, из-за которого Вере пришлось так много страдать. Адам Романович сожалел, что это сильное, чистое и безоговорочное чувство любви было направлено в сторону такого подлого, по его мнению, мужчины, как Филипп.
– Верочка, вы хотите что-то еще? Только скажите, и я с удовольствием исполню любое ваше желание, – поспешил предложить Адам Романович.
Но к его сожалению, Вере не надо было ничего из того, что он мог бы ей предложить.
