***
Однажды вечером, возвращаясь с плаца после очередной тренировки, медведь решил поделиться с Риммой, которая составила ему компанию, своими сомнениями на счёт Валькирии. Русалка тотчас рассказала Альрику о том, как встретила их девушка утром после возвращения.
– Нужно немного обождать, – задумался Альрик, – а потом все же попытаться выяснить, что же произошло в пещере? Выбери подходящий момент и поговори с защитницей Севера.
– Может, ты поспрашиваешь? – Римм отчего-то стало страшно, и захотелось переложить тяжесть разговора на чьи-то плечи.
– Знаешь, – пробормотал медведь, – сегодня на плацу я почувствовал, как Валькирия словно отгородилась, закрылась. Спряталась от меня за своими сверкающими латами. Словно воздвигла между нами незримую преграду. Я не понимаю, чем вызвано это недоверие и нежелание допустить эмоциональный контакт, но факт остается фактом. И, как мне кажется, будет лучше, если ты поговоришь с девушкой наедине ранним утром. Когда на ней еще нет магической брони. Когда можно достучаться до сознания той, кем она была когда-то. Понимаешь, о чем я говорю? Попробуешь?
– Конечно, – кивнула Римма, – а теперь – пора прощаться. Увидимся завтра на плацу.
– Я проведу тебя еще немного, – медведь уставился себе под ноги.
– Не нужно, – русалка отступила на шаг в сторону, – не заставляй нервничать и ревновать твою медведицу, – и заспешила к замку защитницы Севера.
***
Первый раз непонятный сон, не вызвавший ничего кроме страха и тревоги, приснился Валькирии через неделю после возвращения.
Римма старалась проснуться раньше подруг и стояла у двери в покои Валькирии, надеясь, что каким-то чудом узнает о том, что вот он – подходящий момент! Иногда, рядом с нею оказывались то Розочка, то Раечка с бокалом воды в руке. Иногда, подбегала раскрасневшаяся Риточка, вернувшаяся со свидания только утром.
Но в тот момент, когда русалка услышала рыдания в спальне госпожи, никого из подруг рядом не было. Римма поняла, почувствовала, что для откровенного разговора лучшего времени нет и не будет, и толкнула дверь.
Русалка присела на край кровати. Тронула ладонью волосы девушки:
– Ну что случилось? Почему храбрая защитница Севера так горько плачет?
– Сон, – пробормотала сквозь слёзы Валькирия, – странный и страшный. Сон, о совершенно чужой девушке, но при этом я чувствую наше с нею единство. Я знаю её имя!
– И какое же это имя? – уточнила Римма.
– Снежана, – всхлипнула Валькирия, – какая-то Снежана! Чьим именем назвала меня идиотка Розочка!
