– А что видели вы? – поинтересовался я у окружавшей меня публики.
– Регина подбежала к тебе и зачем – то взяла за руку – сказала Лена. Вы так и встали – минуту, может две, мы не знали что это такое и что с вами делать, решили разъединить, но вы как прикипели к друг другу… Общими усилиями наконец-то это удалось, вот вы и повырубались. Ты, Денис, при этом ещё и лбом приложился хорошо.
Я пощупал лоб. Кажется, она и не врала – хороших размеров шишка выделялась на ровной поверхности лба.
– Вы знаете, что это было? – сказал Арефьев откуда-то издалека.
– Не знаем, – отозвался Шеф, – но мы выясним, обещаю.
Примерно через час под мозгоклюем лежали уже мы вдвоём с Региной. Он у нас был какой-то новой модели – то ли для ускорения процесса, то ли еще для каких-то научных штук, имеющий возможность мерить по несколько человек одновременно. Профессор Корнеев, вызванный к нам экстренно, с интересом наблюдал за мониторами. Он был похож на Доктора Айболита, только без стетоскопа и зеркальца на шапочке. Шапочки он, впрочем, тоже не носил и отражения каких-то ламп и приборов весело сверкали на его лысине.
– Очень интересно, очень интересно, – бубнил он в бороду.
– Так что с нами, профессор? – сказал я. Мне тут все время спать хоцца…
Он посмотрел на меня,
– Ну хорошо.
Он подошел к какому-то экрану и развернул его к нам. На экране высвечивались какие-то волны и экран был разделён надвое.
– Вот это, – показал он на верхний экран, – диаграмма вашей мозговой активности. Линии прыгали и плавно ходили вверх – вниз.
– Вот это – ткнул он в нижний, – ее. Что здесь похоже?
Я подумал.
– Ну извиваются эти штуки похоже.
Профессор посмотрел на меня как на идиота.
– Похоже? Да они одинаковые. Идентичные, понимаете?
– Мы можем вылезать? – спросил я нерешительно.
– Последний тест , – сказал профессор. Нужно повторить то, что вы делали до этого. А именно – возьмитесь за руки.
На этот раз я почувствовал как она взяла меня за руку. Прикосновение было почти электрическим, покалывало кожу. Я посмотрел Регине в глаза. Они были всё теми же белками без зрачков, однако что-то в них было немного иначе, что – то неуловимое. Я посмотрел по сторонам. Их тупо не было , этих сторон, молочно – белое пространство вокруг нас не имело шанса на определение какой – либо из них.
– Чистый лист, – произнесла Регина.
– Tabula Rasa? – ответил я.
Мир вдруг начал обретать очертания. Как из тумана выплывала лаборатория с ее действующими лицами, туман редел и опадал до тех пор, пока всё окончательно не обрело свой первоначальный вид. Передо мной стоял профессор и щелкал перед носом пальцами.
