– Ничего. Мне не нравится то место где меня держат эти гады, – ответила она.
Я насторожился.
– Ну-ка поподробнее с этого места, расскажи где это. Я из ФСБ, мы тебя вытащим, обещаю!
– Я не знаю. – Она явно собиралась разреветься, и было от чего. Но результат был совершенно непредсказуемым, поэтому пришлось повысить голос.
– Так, отставить слёзы! – скомандовал я тоном как минимум полковника. – Начнёшь реветь -вытащить не сможем!
Это подействовало, хотя и стоило ей явных усилий. «Эх, дети», – подумал я невольно. У них слезы – это слёзы, а смех – это смех, не то, что у нас, взрослых, то никак, то наоборот.
– Они показывают лица?– спросил я и понял что этот вопрос, почерпнутый из фильмов, не даёт мне ничего. Фоторобот я не составлю явно, даже если она мне их морды предъявит каким – то образом. Аналогично с одеждой. Получалось хреновенько.
– Нет, не показывают. Меня даже привезли туда в мешке на голове. Окон нет, а когда приносят еду – то в масках сами и одеваются как деревенщина какая-то. Хотя вернее будет, « как гопники».
– Акцент имеется у кого-нибудь?
– Они не говорят особо, только поначалу , да и то не много. И что такое акцент, я не знаю.
– Может быть на стенах что-то? Надписи, штампы какие-то, трубы?
– Трубы есть, обычные, как в старых домах, вроде – бы из чугуна. А на стенах только тараканы и пауки.
Картина складывалась не особенно радостная. Такое могло быть где угодно, в любом из районов моего немаленького города. Она посмотрела на меня в упор, точнее сделала нечто похожее, потому как лица у неё теперь не было. Я дернулся и скинул компьютерную мышь на пол, как угадал по звуку. Лицом я был в клавиатуре, а задницей по-прежнему в кресле, тело затекло, а часы показывали половину восьмого утра. Остатки сна растворялись в моей памяти, и я, схватив ручку, начал судорожно записывать всё, что помнил на первом попавшемся клочке бумаги. И пофигу, что Васильич снова будет верещать, сегодня у меня для него сюрприз..
Глава 3
– Ну что, салага, опять не выспался? – спросил Петрович, смерив меня ехидным взглядом из-под кустистых бровей.
– Петрович, если ты сейчас же не откроешь, заложу тебя со всеми твоими шкаликами Грозному и хрен ты отвертишься! – почти крикнул я.
Петрович изменился в лице.
– Да ладно, ладно, -забормотал он, нажимая кнопку. – Сказал бы сразу, что торопишься.
Я влетел в офис, разве что не выбив дверь ногой. Народ удивлённо выпучился на меня и, казалось, Грозный был удивлён больше остальных. Он открыл рот и думал, как на это реагировать.
