– Шелки не приемлют союзов с людьми, но… брать на себя ответственность за твою смерть мы не можем. Вам будет очень непросто.
И накинув на плечи свои накидки, они нырнули в океан.
Генри остался на берегу с девушкой.
Я лично с ними не знакома, но знаю, что у самого берега, в домике, живет красивая молодая семья и растит уже двоих ребятишек, которые без ума от воды.
– Да ладно! – только я смогла воскликнуть я, когда утром зайдя в ванную, увидела свое отражение в зеркале.
Иногда рисунки на моем теле играли со мной злую шутку. А самое смешное во всем этом, что я не знаю, как долго они на мне задержатся.
Правда, один раз получилось действительно удивительно и красиво. Тогда у меня на всей спине проявился большой, изумительный пейзаж. В первый день это была весна: деревья покрыты пушистыми бело-розовыми цветами, в траве, среди лепестков синели незабудки. Вся картина двигалась, качались ветви, кружились лепестки цветов.
На следующий день – лето играло уже зеленой листвой и бесконечно синим небом. На третий день – этот же пейзаж перешел в осенний. Сначала листья порыжели и стали красными, а к вечеру и вовсе опали. У меня шея устала себя же рассматривать. Затем наступила белоснежная зима и по спине полетели снежинки.
Четыре дня, а потом все закончилось.
Но сегодня…
Я подошла ближе к зеркалу и растянула щеки.
– И ведь придется так работать.
Сделать я ничего не могла, поэтому, спустившись со второго этажа в кафе, принялась разогревать плиту. Сегодня у меня в планах были тартинки.
Возникший рядом Хосс выпучил глаза и захохотал, теряя презентабельную форму:
– Ха-ха-ха… Йованка! Ой, лопну, честное слово! Ха-ха-ха…
Я хмуро отвернулась и сняла льняное полотенце с кадушки с тестом: оно стало нежным и пушистым и словно само было готово уже выпрыгнуть.
– Ха-ха… – продолжал хохотать Хосс за моей спиной. – Пожалуйста, скажи «мяу», а?
Я сильно махнула на него полотенцем, отгоняя подальше:
– Все, иди уже, иди! Протри столы. Скоро Дядюшка придет.
Ни капли меня не испугавшись, Хосс, тонко хихикая, собрал свое лицо на место и поплыл в зал.
И это только начало.
Я подняла блестящий поднос со стола и еще раз на себя внимательно посмотрела, поводила носом туда-сюда, скорчила рожицу и, не удержавшись, засмеялась.
Ай, так даже веселее!
Сегодня мои распрекрасные рисунки сконцентрировались на лице, превратив его в кошачью мордочку с черным носиком-сердечком, с белыми пушистыми усами, которым позавидовали бы любые Барсики и Мурзики, с черными стрелками на глазах, сделав их удлиненно кошачьими и добавив хорошей полосатости.
