– К-кто это?
Майя не спала всю ночь, и встречает утро на ледяном песке. Тело трясет от температуры и холода, нос заложило, а в голове не осталось мыслей. Только прибой и блеск рассветного солнца на волнах.
Ш-ш-шух.
Ш-ш-шух.
– Мэтью Айронквист, из библиотеки. Помнишь? Ты заходила узнать насчет брата и оставила номер, чтобы, если я вспомню…
Какая теперь разница? Люк мертв.
– Майя? Ты слышишь?
– Да.
– В прошлый раз я перепутал журналы. Понимаешь, фламандский язык очень похож на немецкий… Я дал тебе не тот. Сейчас я нашел правильный, и в нем записка. Не знаю, может ли это помочь, но она от некой Лав: "Встретимся в пятницу у меня, родители уезжают".
Лаванда?!
Я вскакиваю, и стайка чаек с криками поднимается над берегом.
Лаванда и Люк??? Господи, так вот чей это ребенок…
– Майя?
– Вы очень помогли.
Я в "Макди". Пью кофе в отвратительном ореоле отвратительной еды. Мне только и нужно собраться с силами – немножко, в последний раз, – поговорить с Лавандой.
Даже не знаю о чем. О племяннике? Его отце? На…
– Какого черта ты треплешь всем, будто я умер?
Аромат сигарет "Жимолость". Сердце замерло, и страшно шевельнуться, даже моргнуть.
– Люк? Люк?! Люк!!!
Он здесь: живой, настоящий – только руку протяни.
– Я думала ты…
– Ни хрена ты не думала! – зло кричит брат. – Оставьте меня в покое! Слышишь?!
– Что? Люк, я только хотела найти тебя. Ты пропал… Куда? Поч…
– Почему? Почему?! Надоело нянчить сопливого ребенка! У меня теперь своя жизнь.
– Люк, что ты такое говоришь? Мы же семья!
– И как ты себе это представляла? Счастливая семейка Пинк-Ботлов идет на пикник?
Это не мой брат, он не может так говорить. Горло сдавило от обиды, воздух кончается; больно, больно…
– Повзрослей, девочка!
– Повзрослей?! – теперь уже я кричу. – Трахать мою подругу и потом бросить с ребенком? Ты Себя считаешь взрослым?
– Заткнись, соплячка! Они сами этого хотели. Все, даже твоя "СЕСТРЕНКА"! Вс…
Швыряю ему в лицо стакан раскаленного кофе – даже не успеваю понять, что делаю. Люк визжит, а я думаю об Эми и ее Нормане, которого никто, нигде и никогда не видел. Боже, как трудно дышать…
– Ааааа, – хриплю сдавленным голосом.
Мой брат катается по полу, орет, прижимая руки к глазам. Бочком выходят на улицу испуганные посетители и смотрят, решают, осуждают, точно я – я?! – какое-то чудовище.
Перешагиваю через разбросанные коробки макбургера – с листьями салата и майонезной изморосью – они похожи на грязный переулок за моим домом, где постоянно наблевано соседской кошкой и валяется мусор с остатками еды. Нужно идти. Идти и пытаться сделать вдох.
