(К сожалению, должен констатировать, что ошибок многовато- автор кого-то пересказывает, не проверяя факты. “Мраморные” (может все- таки бронзовые?) бюсты оставим в покое. Ну неудачное выражение использовано.
А вот король Сардинии-Пьемонта прибыл в Ниццу в сопровождении эскадры из шести кораблей в 1857 году, а не в 1859. Это принципиально важно!
Русский корабль, паливший из пушек, вместе с шестью сардинскими и береговой батареей, был не “Орлов”, а “Олаф” с экипажем почти в 360 чел. (предоставлен в распоряжение императрице российским морским флотом, чтобы ей не приходилось больше сардинский фрегат использовать). И ему сразу нашлась работа – подвозить к Александре Федоровне из Генуи в Ниццу членов царской фамилии: сначала невестку, Великую герцогиню Елену Павловну, за ней, в январе – сына, Великого князя Михаила Николаевича. 26 февраля подвезли дочь – Великую герцогиню Ольгу Николаевну и, наконец, 1 марта прибыл (правда сам по себе) Великий князь Константин Николаевич в сопровождении собственной, пусть и не очень большой эскадры. И, какое интересное совпадение! в одно время с ним состоялся и визит короля Сардинии.
А уж потом за царскими родственниками потянулась в Ниццу и прочая российская знать. И приморский городок с 40 тыс. жителей превратился в зимний русский салон. Это было настоящее нашествие. Ницца на некоторое время реально стала русской, и англичане, которые до этого тут доминировали, даже попытались устроить этому городу бойкот.
Великий князь Константин Николаевич, который заодно был и главным командующий военного русского флота, официально прибыл для лечения легких. Но как мы уже отмечали выше, оказавшись в Ницце одновременно с Виктором Эммануэлем II, наносящим визит вежливости вдовствующей императрице, воспользовался таким случаем, и они встретились. И надо же – выяснилось, что обе стороны были заинтересованы в друг друге и им реально было что обсуждать. И для сардов это совсем не была просьба о помощи в защите от Наполеона III, как пишет автор. Им было нужно обеспечить нейтралитет Австро-Венгрии в отношении их будущих планов в Италии, страны, которая активно противодействовала претензиям Виктора Эммануэля на лидирующую роль в объединении этой страны. И тут позиция России очень много значила.
Естественно, и договор, касающийся возможного места привязки русского военного флота, был принципиально обговорен именно на ней, а составлен после встречи. А никак ни до неё. И заметим, что кандидатура Вильфранша была не единственной.
