– Ну, конечно!
– Ну, хорошо… – Майк задумался. – Если он не может играть, потому что не может взять инструмент, то ему нужен призрак инструмента.
Рони замотала головой:
– Нет, не годится. У инструментов нет призраков, они не живые.
– Это как посмотреть… – начал Айзек, но Рони метнула в него яростный взгляд.
– Ну, тогда ответ очевиден – если призрак не может играть на призраке, призраку нужно тело! – объявил Майк.
За столом повисла тишина.
– Да это же гениально! – завопил Джимми, выбегая из стены.
Лин зажмурилась. Айзек спрятал лицо в ладони. Рони и Бобби смотрели на Майка.
– Здрасьте, – сказал Майк.
Ранее утро. Бар. Стойка, заставленная пустыми рюмками. Над ними – неподвижное лицо молодого мужчины. Мужчина одет в больничный халат, на халате – бейджик с именем (Ангус Джефферсон) и местом работы (морг больницы святой Сесилии). Взгляд у мужчины стеклянный.
–Дружище, мы закрываемся. Вызвать тебе такси? – бармен хлопнул его по плечу, осторожно, чтобы не повалить.
Мужчина перевел на него взгляд. Во взгляде начал проступать смысл.
– Он сел, – сказал мужчина. – А потом заговорил.
– Да, да. – согласился бармен. – Так что насчет…
– Но он был мертвый, – продолжал мужчина. – Он точно был мертвый.
– Разумеется, – сказал бармен, который слышал и не такое.
– А потом он задрожал, и из него вылез… вылезло… оно… привидение. И его стошнило.
Бармен встрепенулся.
– Кого, привидение?
Мужчина кивнул.
– Он сказал: «Дерьмовый план». И исчез.
Бармен мысленно вздохнул. Нужно бы скорее отправить парня домой, совсем он плох…
Его последний клиент между тем обвел пустым взглядом бар и вдруг завопил. Не прекращая вопить, он вылетел на улицу. Дверь захлопнулась.
Бармен озадаченно посмотрел наверх. Прямо над стойкой висела большая плазменная панель. Сейчас она была настроена на музыкальный канал, но звук был выключен. Крутили старые клипы. Бармен хмыкнул и принялся собирать рюмки.
На экране Джимми Макмерфи играл соло.
До концерта оставалось три дня. На поле дядюшки Уолли выстроили здоровенную сцену, огородили VIP-зону, оборудовали автостоянку и шатры для музыкантов. Лукас носился из конца в конец маленькой щуплой молнией, он кричал, сыпал указаниями, заставлял все переделывать и был на грани нервного срыва. Ирочка ходила за ним с невозмутимостью буддийского монаха, и, когда он заканчивал разносить очередного бедолагу, задерживалась и тихонько улаживала дело.
– Дурдом, – Лукас снял ермолку, вытер лысину и спрятал в карман телефон, в который только что орал. – «Кусачие сестрички» отвалились. Их вокалистка сломала три ребра на фотосессии.
