– Знаешь, мне его не хватает, – признался Фрэк.
– Мне тоже. Десять лет прошло… Надо же было так глупо помереть!
Они помолчали.
– Он бы даже этот курятник расшевелил, – с тоской сказал Айзек.
– Ну… – Фрэк вспомнил нынешнего вокалиста с безумными глазами и белыми следами под носом, и в голосе прозвучала неуверенность.
– Ладно, мы оба знаем, Джимми бы его вышиб. Кой черт Лукас его держит, понять не могу.
Айзек тоже докурил, и теперь просто пялился на дождь. Мокрая и холодная тоска начала его накрывать, а это было плохо.
– Я тут кое-что продумывал, – начал Фрэк.
Айзек повернулся к нему и вопросительно приподнял бровь. То, что изобретал Фрэк, обычно было дельным.
– Надо бы помянуть братишку, – сказал тот. – Ты как насчет большого концерта?
Гриммерман вгляделся в лицо приятеля, тщательно его изучил и убедился, что тот не шутит. Тогда он спросил:
– Насколько большого?
– Помнишь тот стадион, на котором мы выступали перед последним туром? – Фрэк казался равнодушным, но в глубине его глаз горели адские искорки.
– Ну?
– Вот примерно настолько.
Айзек присвистнул. Десять лет назад это было легко. Они были моложе, глупее, и на волне. Сейчас многое изменилось.
– Думаешь, соберем? – спросил он осторожно.
– Нет, не думаю, – ответил Фрэк. – Уверен. Джимми всегда собирал.
– Джимми мертв.
Фрэк усмехнулся:
– Моррисон тоже мертв, как доска. Но ты же не перестаешь его слушать. Умирают тела, брат. А музыка живет вечно.
– Да! Нет-нет, Сергей! Мне нужен Сергей! По буквам: С-Е-Р… Да вашу мать, говорит там кто-нибудь по-английски?
Лукас Осипофф зажал телефон плечом и вытер вспотевшую лысину под ермолкой. Он был маленьким и щуплым, он был правоверным иудеем, он был менеджером и продюсером покойного Джимми и его группы. Сейчас он пытался проораться сквозь шум вечеринки, происходившей, кажется, в другой вселенной.
– Ирочка, прошу, если придет Фрэк, не пускай его ко мне, – сказал Лукас стоявшей рядом секретарше. – Я его убью.
Ирочка серьезно кивнула и отошла. А Лукас продолжил материться в трубку. В конце концов, его собеседника озарило, и он таки выдал вразумительный ответ. Лукас записал продиктованный номер прямо на ладони, сбросил вызов и разразился виртуознейшей бранью.
– Ирочка! Фрэк здесь? Давай его сюда срочно.
Секретарша невозмутимо удалилась и вернулась в сопровождении басиста. Он встал перед Лукасом и молча ждал, что будет. Лукас постукивал по столу короткими пальцами и сопел.
– Это самая придурошная из всех твоих гениальных идей, – изрек, наконец, менеджер. – И знаешь, почему?
