— Это будет гражданский арест, — говорит орк.
— Заманчиво, но лучше я пристрелю тебя за незаконное проникновение, — Сью крепче сжимает пистолет.
— Лучше пристрели копа, который крадет улики из полицейского дела, — хмыкает орк.
Сью вздрагивает.
— Что ты пронюхал?
— То, что убитый в прошлом году в «Обглоданных костях» орк - из клана Тяжелой длани, — Дрорег встает и подходит к Сью. — То, что проститутки подозревают в убийствах своих коллег орка с «каменной ладошкой». Копы, верно, тоже. Иначе бы вы не устраивали облавы на клан Тяжелой длани.
— Тебя не касаются полицейские расследования, — кричит Сью.
— Клан Тяжелой длани ни при чем, так? — говорит Дрорег. — Пока они сидели под стражей, убили еще одну проститутку. Пришлось вам отпустить орков.
— К чему вопросы? — говорит Сью. — Хотел бы быть полицейским — не засадил бы нашего капитана за решетку.
— Хорн был грязным копом.
— Половина нашего участка — грязные копы, — кричит Сью.
— Знаю, Сью, — говорит Дрорег. — Признавайся, в какой ломбард ты сдал амулет–длань орка, зарезанного в «Костях»?
Сью молчит. Дрорег говорит:
— После того, как подозревать в убийствах стали орка с дланью, ты должен был сам попытаться разыскать убийцу среди скупщиков ломбарда. Решил бы дело, сразу бы наградили премией, доп. отпуском, медалькой из рук мэра. Почему ты этого не сделал?
Сью молчит, его указательный палец опасно скользит по спусковому крючку вверх–вниз.
Дрорег закусывает губу.
— Сью, не заставляй меня думать, что это ты убиваешь проституток, — наконец говорит Дрорег. — Ты — грязный коп, но не сумасшедший.
Сью еще раз гладит пальцем спусковой крючок. И опускает пистолет.
— Не лезь в это дерьмо, Дрорег, — говорит Сью. — Тут замешаны верхи, которым плевать на закон.
— Я уже в этом дерьме. И ты тоже, — говорит Дрорег. — Раз не в ломбард, куда ты дел амулет?
Сью идет на кухню, достает бутылку с ромом. Прозрачная струя хлещет в стакан. Жахнув пойло залпом, Сью закуривает сигарету.
— Сью, амулет? — повторяет орк.
— Амулет востребовала шишка из Внутренней безопасности, ясно тебе? — кричит Сью. — Скотина, он исправил мой отчет по делу «Костей» и велел мне молчать.
Сью наливает еще стакан.
— Все это время ты молчал, пока проституток резали на улицах, — Дрорег смотрит в черное окно, в котором отражение Сью накатывает ром.
— Думаешь, я один? — кричит Сью. — Многие знают! Проклятье, да уйма народу держит ром…рот на замке. Маньяку Дестедиэлю не сделают даже выговора, если он пристрелит тебя или меня на улице посреди белого дня. Скотина тут же найдет какой-нибудь висяк, который пришьет нашим трупам, чтобы оправдать себя.
