За нашу и вашу свободу,
Поднимаются фужеры донецкого шампанского,
Поднимаются кружки крымского глинтвейна,
Поднимаются стаканы петербургского портвейна,
За нашу и вашу свободу,
За нашу и вашу свободу.
***
***
“О русской душе”
Витязь стоит на распутье,
Вдали розовеет закат.
Куда держать путь будет
Не знает наверно он сам.
Устал он от долгого хода,
Но это ещё не конец
Какая ни была бы погода
Продолжит нести он свой крест.
***
“Одни ли?”
Идёт ночь. Я смотрю в окно.
Там миллионы звёзд горят на небе,
Но кроме них не видно ничего.
Одни ли мы в большой вселенной?
И есть ли где-то там, вдали
Подобный человеку разум?
И сможет ли он нас спасти
От сумрака и тьмы всех разом?
Я задаю себе вопросы
И каюсь: не могу найти ответа.
Не знаю, может это несерьёзно?
Возможно, чушь и бред всё это?
И мне бы стоило лечь спать,
Не забивая головы,
Но продолжаю вновь мечтать
Смотря на звёзды средь ночи.
***
***
“Если я вдруг”
Если я вдруг сойду с ума,
Обещай мне мой друг, что не бросишь меня.
Если я вдруг стану злым,
Обещай мне мой друг, что точно простишь.
Если я вдруг обижу тебя,
Обещай мне мой друг, что не будешь держать зла.
Если я вдруг закончу бой,
Обещай не плакать и смирись с судьбой.
***
“Traurigkeit.”
Traurigkeit.
In stadt Nacht.
De facto – ende,
De jure – start.
Ausgang ist.
Aber nochmal Freitag.
Aber nochmal nichts.
Einen weiteren Tag.
***
***
“Никогда”
Я пишу сотый раз
и без фраз, и без глаз
лишних
я прочту тебе никогда
все стихи из своей
книжки.
Почему никогда?
Сквозь года не хочу
оставаться
в твоей памяти на века,
ибо мне не присуще
менятся.
***
“Стих написан за двадцать минут. О чём? О родной тишине.”
Любви моей природа -
Морская гладь и волны.
Отныне всякая погода
Дружелюбна и покорна.
Поэтичные гроздья висят,
Туча город наш обнимает,
Будет дождь, ну а после – закат.
Одинокий романтик мечтает
О черёмухи под окном,
О лелеющем солнце лучами
Это вотчина, это дом.
***
***
“Неизвестный писатель”
Неизвестный писатель
сидел за столом.
Бесконечный мечтатель
слагал об одном.
Те глаза, та наивность
и тот силуэт,
он писал нарочито
любимый портрет.
Его книга
останется здесь навсегда.
На столе
поздней ночью, у окна.
И в той книге
будет один персонаж.
Ведь, любил тот писатель
лишь единожды. Раз.
***
***
“Пустота этих душ”
Пустота этих душ из экрана
И дурные слова в устах молодых.
Я подобно мёртвой туше, погибшей от раны,
Погибшей в результате удара под дых.
Уныло листая страницы книги, давно сожжённой до тла,
Я понимаю: здесь не будет границы для амбиций и зла.
Крепись. Тут последний принцип погибнет навеки, тогда,
