– Нас учили всегда оставаться собой, – сказал Сергей, хотя больше хотелось выть, чем говорить. – Давай следовать этому правилу. Если ты будешь делать что-то, чего не хочешь, это будешь не ты. А я хочу тебя. Согласен на твои условия. Если наступит момент, ты скажешь об этом. Я буду ждать – столько, сколько понадобится.
Вместо «спасибо» Мира рванулась к нему, и договор скрепился поцелуем в губы.
Поцелуй затянулся. Он оказался сладок и тягуч, он выжигал внутренности и заставлял потеть копчик.
Мира смущенно отпрянула.
– Прости. Я от избытка чувств. Мне снова очень хорошо с тобой.
– Я не против. – Он облизал губы. – Если что – обращайся в любое время дня и ночи.
Ради такого можно поговорить еще о чем-нибудь серьезном вплоть до смертельного. Придумать бы, о чем, чтобы кончилось так же. Сергей отвернулся и долго вспоминал вкус, который стоил жизни. В этом поцелуе присутствовала душа. Если он сдержит слово, а Мира сдержит свое, однажды души сольются не губами, а выросшими крыльями, и вместе взлетят в небо.
На следующий день игнорируемая Виком Мира на переменах провела опрос тех, кого распределяли в числе последних. Она хотела услышать формулировку, с которой Вика лишили партнерства. И невзрачная Лилия, при голосовании оставшаяся предпоследней и получившая партнера из параллельного класса, сообщила, что слышала.
Мира принесла новость домой.
– Узнала? – не выдержал Сергей.
– Да. – Мира не смогла смотреть ему в глаза. Ее руки дрожали. – Вик отстранен от партнерства на первый триместр в качестве наказания за нарушение условий: он вписал одно имя во все три строчки.
Что-то произошедшее во сне заставило Миру вскрикнуть. Она дернулась, и лежавшего рядом Сергея выбросило из полудремы, где он жаловался будущему счастливому себе на пропащее настоящее. Губы, готовые выплеснуть слова заботы, сжались, перекусив зов пополам:
– Ми…
«Ра» провалилось обратно. Тихо вызванное местное освещение сменило тьму над кроватью на мягкий полумрак, и рука, потянувшаяся успокоить, отдернулась: партнерша беспокойно раскинулась, одеяло съехало на пояс, по глазам ударило ворованным счастьем. Гладкая кожа отливала матовым сиянием, веки мелко подрагивали – Мира осталась в том же сне, где происходило что-то активное, но уже не страшное.
Когда взнузданное дыхание успокоилось, Сергей подтянул одеяло до приличного уровня, и до минимума приглушил освещение. Очередная ночь. Одна из. Как из репликатора с одного макета.
