Таня замерла, не веря своим ушам. Её удивлению не было предела. Во первых, она не ожидала, что план «Б» сработает и Гавриил объявится, а во вторых, никто не предупредил её, что этот вагонный склонен к такой старорусской велеречивости. Она медленно повернулась…
На полке в служебке сидел подросток. Рыжий и очень лохматый, как огненный одуванчик, конопатый, зеленоглазый, как Ахромеев, лицо круглое и нос картошкой. Одет он был в тёмно-зелёную железнодорожную форму старого, дореволюционного образца. На форме были пришиты золотые эполеты и галуны, а круглые позолоченные пуговицы ослепительно сияли и пускали забавных солнечных зайчиков по стенам. Лицо Татьяны непроизвольно расплылось в улыбке. Суровый вид, который напустил на себя Вагонный, никак не вязался с тем ярким зрелищем, которое он из себя представлял.
– Чего застыла в проходе, как не родная? Вот он я. Гавриил Романович Калинин. Прошу любить и жаловать, Хозяйка. – Он встал и поклонился Тане в пояс.
Таня, почему-то, в ответ Гавриилу вместо поклона сделала книксен. Видимо, на неё уже начала действовать старинная атмосфера вагона и старорежимная форма Вагонного.
– Как же я рада, знакомству нашему дорогой, Гавриил Романович. – Таня непроизвольно начала перенимать его стиль речи. – Спасибо, что уважил меня, объявился предо мной. Нам путь-дорога предстоит вместе дальняя. Будем с вами жить душа в душу мы.
И вот тут уже не выдержал и прыснул в кулачок Гаврила. Его от души повеселила Танина мешанина из книксена и былинных сказаний, да ещё в исполнении современной размалёванной девицы блистающей, как диско шар.
– Хозяйка, хватит церемоний. Покочевряжились друг перед другом, и будет. – Гавриил, наконец-то стал тем, кем и являлся на самом деле – обычным подростком из 1993 года.
– Фуух! – Таня потрясла головой, как бы сбрасывая с себя, только что овладевшее ей наваждение из прошлого. – Гаврила, что это было? Чего это я в барышню-крестьянку обращаться начала? Я, наверное, не была готова ко всему этому, – она обвела рукой вокруг себя, – вот и понесло меня… Ты, если такое опять со мной повторяться начнёт, одёргивай меня, пожалуйста, будь другом.
Буду другом, буду. – Уверил её Гавриил. – Ты, Хозяйка, девчонка боевая. Я таких, как ты дерзких, очень уважаю. Иначе бы ни за что не показался. А теперь, давай, поживей поворачиваться будем. Вагон скоро под посадку потащат.
