Это объясняет такое неимоверное количество всяких посудин, расставленных по дому.
Вдруг всевозможные звуки стихли. Очень уж не по себе стало. В таком месте гробовая тишина – верный признак чего-то нехорошего. Мы с Амелией уже успели в этом убедиться там, внизу.
Ступени лестницы сильно заскрипели. По ним будто кто-то бежит. В следующую секунду дверь распахнулась, и вбежали пятеро детей разного возраста. Самому младшему на вид всего четыре, а старшей – около двенадцати. Они, не обращая на нас никакого внимания, быстро спрятались среди коробок и прочего хлама и притихли.
Признаюсь, на мгновение я понадеялся, это всего лишь проекция – в доме, как я уже говорил, множество «ловушек» для посетителей. Однако, затем мой взгляд наткнулся на оборванный кабель – единственный, что идёт с нижних этажей сюда. Этот проклятый кабель один-единственный источник электричества для чердака. Его будто перерезали у самого входа.
Я нервно сглотнул. Если это те самые дети, которые прятались в детской, то вслед за ними может подняться тот другой призрак, что так и не вошёл в комнату. Однако, если не поднимется, значит, призраком с тяжёлыми шагами была Эбигейл Гарольд.
Краем глаза я заметил, какой белой от ужаса стала Амелия. Она застыла на месте, вытаращив глаза на дверь, и даже не моргает. Эви вцепилась мёртвой хваткой в плечо Рэя, а тот в свою очередь не издаёт ни звука, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но при этом остаётся довольно спокойным.
Со второго этажа послышался премерзкий женский голосок.
– Де-ти! – длинно протянула она. – Де-ти! – повторила женщина и, кажется, сделала пару тяжёлых шагов наверх по лестнице.
Затем в стену с яростью метнули что-то хрупкое, и оно разлетелось вдребезги.
У меня перехватило дыхание. По-моему, на долю секунды я снова напрочь забыл, как дышать.
– Дети! – громогласно прорычала женщина.
От её голоса задрожали стены, и пол под ногами заходил ходуном. На стенах миллионами некрупных капель выступила слизь.
– Дети! – с непередаваемой ненавистью прокричала она.
Стёкла в раме ветрового окошка снова вздрогнули.
Кто-то из детей сдавленно захныкал.
Тяжёлые шаги внизу стихли, но никто из нас так и не осмеливается, наконец, выдохнуть. Миссис Гарольд ещё немного постояла на ступеньках лестницы. Дерево жалобно трещит под ней, будто вот-вот треснет под ногами призрака. Спустя пару долгих минут – я уставился на циферблат наручных часов Рэймонда и точно знаю, что гробовая тишина длится всего две минуты, – Эбигейл ушла.
