– Ну, я все-таки…
– Умнее, да? Это ты так решила? А по-моему ты еще довольно неразумная. И воспитала я тебя плохо.
– Мне что, уехать?!
– Нет. Но я прошу впредь при посторонних так со мной не разговаривать. Это не только мне обидно, но и им неприятно.
Света надулась и ушла в свою комнату, не вышла даже обедать. Агния Львовна больше не настаивала, но тайком поплакала.
Венечка позвонил вскоре. Она сообщила о приезде дочери, он понял всё правильно: «Собачится, да? Приеду – фитиль вставлю».
Приехал он уже в двенадцатом часу. Сестра его кормила, а он рассказывал, как общался со знакомыми старухами тетки, договаривался с похоронщиками, вел переговоры с Володькиной женой. В кухню заглянула Света, взвизгнула и бросилась ему на шею:
– Дядя Веня приехал!
Он довольно холодно поцеловал племянницу и спросил:
– Ну что, не ужилась с отцом?
– Ты прямо мамиными словами!
И стала обвинять мать в желании поссорить ее с отцом.
– Знаешь, Света, – перебил ее Вениамин. – Я с Борькой дружил до тех пор, пока он на моей сестре не женился. А потом двадцать лет я его терпел… с трудом. Он, согласись, не дурак, но человек довольно примитивный, а всю жизнь долбил, что Агния – дура. И тебя этому научил. Так вот, чтобы ты в моем присутствии матери не хамила!
Света от неожиданности заплакала.
– Не реви, – сказал он устало. – Ты сама мать. Ты вынашивала дочь девять месяцев, ты выкармливала ее, ночей не спала. Почему же ты на стороне отца, который ни разу не прикоснулся к твоим пеленкам и не признавал тебя до четырех лет?
– Как… не признавал?
– Он женился на твоей матери, когда она забеременела. А потом разругался с ней, и четыре года практически не общался. Она перешла на заочное и уехала к родителям, он остался в Уремовске в институте. Сошлись они, когда он институт закончил и в Романов вернулся.
– Как же… он говорил…
– Могу себе представить! Небось, говорил, что глаз не смыкал над твоей колыбелью. А его мать тебя нянчила при неумехе-невестке.
– А что, не так?
– Пока ты не выросла и не стала похожа на нее, бабушка твоя по городу долбила, что Агния тебя от другого нагуляла. Что, удивлена? Я не спорю, мать твоя виновата в том, что все эти годы была в своей семье лицом без речей. Но теперь такого не будет! Агния – моя сестра, и в доме моем хозяйка.
– А я?
– А ты – дочь моей сестры. Всё, дел завтра вагон! Агничка, ты завтра сможешь что-нибудь на поминки приготовить? Старухи просили рыбу. И холодец. Они не хотят поминок в кафе, говорят, это формально.
