Агния Львовна сцепила зубы и сказала себе: сохраняй лицо. Встала, накинула халат и вышла из комнаты:
– Пакет забыла распаковать. А вы что не ложитесь?
Утром ее провожал только Сережа. Когда он взял чемодан и сумку, Света вышла в коридор и сказала:
– Пока вы не помиритесь, я тебе слова не скажу!
– Как мириться, не поссорившись?
В Москве она легла лицом к стенке, и лежала два дня. Наконец Венечка завопил:
– Я Светку сюда волоком приволоку!
– Не надо, Веня. Любовь… она или есть, или нет. Где твоя Янка? Поехали… куда она приглашала? Какие-то острова…
Она слетала на недельку на Сейшелы и недурно отдохнула. Нынешняя подруга Венечки, возрастом чуть старше Светы, оказалась очень компанейской, остроумной и заводной. У него только такие подружки бывали, причем каждая последующая моложе предыдущей. Всех-то Агния не знала, конечно, не так уж часто она бывала у брата. Одна только Сабина из этого ряда выбивалась: в его возрасте, имеющая маленькую дочь, да еще растившая сестру-подростка. У нее было собственное дело, причем не купи-продай, а что-то производственное, к тому же была его намного богаче, что Венечку напрягало. Расстались они года три назад, и не по его инициативе. На вопросы о Сабине он отмалчивался, и Агния спрашивать перестала. Но вспоминала о ней часто, предполагая, что, если Венечка так переживает до сих пор, значит, готов был тогда жениться.
ГЛАВА 4-я.
По-настоящему мы вспоминаем лишь то, что забыли.
Гилберт Кит Честертон
Вернувшись в Москву, получили сообщение от риелтора, что есть покупатель. Венечка договорился о встрече и стал возить Агнию по Подмосковью. Агния глядела безрадостно: да не всё ли равно? Венечка и злился, и ругался, и уговаривал. А потом сказал:
– Давай к тетке съездим, а?
Тетка у них была двоюродная. Так получилось, что Лев Сергеевич, их отец, был у родителей единственным сыном. Не то, что дедушка, у того было четверо братьев. У тех, правда, только дочери были. Теперь из детей этих дедовых братьев одна Раечка осталась. А с третьим поколением, троюродными братьями и сестрами, никто из которых не носил фамилию Ивановских, давно связь прервалась, не всех даже знали. Покойные родители кузину Раю не жаловали, а племянники тетку любили, хоть Венечка и звал ее гиеной в сиропе. Людям она в глаза сюсюкала, а за глаза язвила. Хотя порой и в глаза… Но делала это остроумно.
Сказано – сделано. В зеленый областной центр Уремовск они приехали вечером. Тетка Венечке попеняла, что не женат: «все кудри растерял на чужих подушках»; Агничкин развод не одобрила: «муж – что плетень, хоть и гнилой, да за ним тише». В общем, в своем репертуаре. А назавтра скомандовала:
