– Тимочка, ты одичал в нашем Втором Рясово. Ты много лет только со старухами общался. Тебя, если вы правильно всё поняли, запихнут в ту же кутузку, что и Лёню, и будут пользоваться плодами твоих трудов до скончания века. А Лёню как менее ценный объект закопают. Герман, что делать?
– Мне ехать придётся. Ладно, я всё равно собирался квартиру проверить и друзей навестить. Разыщу я вашего недотёпу, прикрою косяк односельчанина. А ты будешь охранять женщин и детей, и смотри у меня!
– Герман, Соню с собой возьмёшь!
– Да вы что, Марья Кузьминична! Это ещё зачем?
– Она уже собирает вещи. Сказала как ты, что квартиру свою решила навестить. Но ясно, что Лёню искать собирается. Герман, не психуй, ты многого не знаешь. У девочки весной мать и брата убили, тётка и её внуки – вся её родня теперь. Так что пусть она при тебе находится, а то потом ещё и её искать придётся. Приходите ко мне, письма Лёнины почитаете. Всё это семейные тайны, но что уж теперь…
Рано утром старухи и Тимофей провожали отъезжающих. Расстроенная Наталья Алексеевна обняла племянницу:
– Деточка, может, останешься? Герман отлично справится без тебя.
Девушка упрямо помотала головой:
– Я тут с ума сойду. Тётя Наташа, он один у нас защитник остался!
Когда машина Германа покатила к порогам, Наталья Алексеевна сказала:
– Маша, я не понимаю эту девочку… почему она вдруг так встревожилась за Лёню.
– Разговор наш с Лёней случайно услышала. Внук твой в интернате сначала дружил только с девочками, потому что они добрее, хотя и среди них вредные попадались. Я ему попеняла, что про брата он говорит «её сын». А он сказал, что мать их разъединяет своей к нему нелюбовью, а ты объединяешь Соню с ним своей любовью, поэтому он её сестрой считает. И вообще, Лёня хочет семью и ещё одну дочь, а сына не хочет. Соня боится потерять первого, наверное, человека, который сказал, что её любит.
– Ох, я сухарь… почему я ей того же не сказала…
Потянулись часы и дни ожидания. Утром, просыпаясь, Саша ныла, тоскуя об отце и даже Соне, к которой с момента знакомства ревновала бабушку и отца. Ходила за бабушкой хвостиком, опасаясь, что она тоже уедет, добавляя Наталье Алексеевне нервотрёпки. Тимофей, чувствуя свою вину, с утра до вечера отирался в усадьбе Марьи Кузьминичны, совсем забросив работу. По первому требованию Саши запускал квадрокоптер, сделал ей тарзанку, а когда она окончательно доставала бабушек, отправлялся с ней на родник за водой, а потом последнюю часть пути тащил девчонку на руках вверх по крутой тропе вместе с этой водой.
