Молодой человек отходит к выходу, говорит с кем-то по телефону, призывает Наталью Алексеевну жестом зайти в кабинет, заходит следом и включается в беседу. Полицейский излагает свою версию событий о том, как неадекватная постоялице хотела сжечь гостиницу, а два прохожих, которых портье попросила помочь, самоотверженно бросились в огонь и отстояли историческое здание. Адвокат мычит, задаёт какие-то нелепые вопросы, уточняет незначительные детали. Сначала Наталья Алексеевна предполагает, что он дурак, потом решает, что прикалывается, и только когда отвечает на звонок, понимает, что он просто тянул время:
– Давайте сюда, я в пятом кабинете, – и полицейскому. – Сейчас кино посмотрим с камер первого и второго этажей, где главные роли играют эти самоотверженные юноши.
«Юноши» старше адвоката лет на десять-пятнадцать. Пока они сверлят его возмущёнными взглядами, маленький кабинет пополняется ещё четырьмя визитёрами. Из последующих разговоров Наталья Алексеевна делает вывод, что пришли помощник адвоката, пожарный, владелец или директор гостиницы и ещё один полицейский, последний непонятно зачем, потому что за всё время ни слова не сказал. После просмотра хозяин кабинета с досадой смотрит на «юношей», так бездарно подставившихся и подставивших его, хозяин гостиницы шипит портье: «Ты у меня не работаешь!», а пожарный спрашивает у Натальи Алексеевны:
– Что там с огнём было, камеры ведь только коридор снимают?
Она перечисляет бумажки, которые зажгла на стеклянном блюде из-под графина, когда в двери начали поворачивать ключ. Сделала это, чтобы высыпать их горящими на голову напавшего.
– Детство какое-то, – пожимает он плечами.
Наталья Алексеевна выкладывает перед ним руки на стол и вертит пятнистой скрюченной кистью с искривлёнными пальцами:
– Вот эта, левая, видите? В девяностых у меня такие же благородные юноши убедительно просили на них квартиру мою переписать, поэтому правая осталась целой для подписи. Ещё ноги прижигали. Ну, и ещё кое-что. Этой правой я умудрилась зажигалку ухватить и шторы поджечь, благодаря чему квартира выгорела, юноши сбежали, а я осталась жива. С тех пор всегда ношу с собой зажигалку. И не жду ничего хорошего от тех, кто ломится в двери.
Проняло этого молодого накачанного мужика. Может, он умеет боксировать, но наверняка не видел, как женское тело ломают. Встал, сказал:
– Пожара не возникло, вызов не был ложным, претензии только к гостинице. Будем разбираться.
