– А может, не стоит с этими глыбами мучиться? Сделай вдоль стены подиум от камня до камня, на него какой-нибудь шкаф взгромоздим.
– Не-ет, я люблю, чтобы всё было надёжно.
Через день Лёня приступил к последней глыбе. С утра они все вместе первый раз пошли в садик. Через два часа бабушка отправилась забирать внука, а Лёня вышел к проходящему московскому автобусу, в котором ехала прилетевшая из Израиля знакомая Рины и должна была передать от неё новогодние подарки. Возвращаясь с коробкой, ему пришлось несколько раз отвечать на вопрос, где он такую красоту купил. Уже привыкший к провинциальной непосредственности, он терпеливо и обстоятельно отвечал, что это подарок. От друзей. Из-за границы, да, из Израиля, да, на московском автобусе с попутчицей передали.
Дома бабушка доложила, что первый день в садике прошёл прекрасно, Натан долго прощался с новыми подружками и обещал им снова прийти. Сейчас спит, утомлённый общением со сверстниками.
Лёня переоделся и взялся за ломик.
– Ба, как ты думаешь, почему эта глыба так криво стоит? Неужели так было задумано?
– Да нет, видишь, камень треснул? Явно после пожара раскрошился и опрокинулся на стену. Ты попробуй его разбить, чтобы вынимать по частям.
Он вбил лом между камнем и стеной и, действуя им как рычагом, довольно легко отодвинул его:
– Кажется, там подвал…
Несколько ударов, и камень треснул. Он вытащил несколько крупных камней, оттащил их поближе к выходу и присел на корточки:
– Бабушка, гляди!
– Что, клад Гришки Кайло?
– Нет, скорее, Серёги Царька…
– Нет, если бы был Сергеича, он бы ничего ценного не оставил. Наверное, это тайник погибшего курьера, чей труп после пожара здесь обнаружили.
Тайник явно был давним. Выложенной камнями квадратной нише в полу крышкой служила, наверное, половица. Когда дом горел, один из камней, самый большой, раскололся и накрыл её. Чемоданчик отлично сохранился за четверть века.
– А что это на ручке?
– Цепь с браслетом.
– В таких драгоценности перевозили.
– Ага, или наркотики…
Лёня подцепил ручку чемоданчика плоским загнутым концом лома и вытащил его на поверхность. Повертел в руках: не оплавлен, не закопчён. Достал из инструментального ящика стамеску и молоток и несколькими ударами взломал его.
– Что там? – слабым голосом спросила бабушка.
– Деньги.
– Старые? Которые в девяностых ходили?
– Доллары, ба.
– Вызываем полицию?
– А вот фигушки! Нам весь год бабло прёт, а мы отнекиваемся. Деньги, конечно, грязные. Я обещаю, мы не будем их тратить на себя без крайней необходимости. Пусть лежат, мне Марья Кузьминична велела следить за знаками судьбы.
