Ларе было 26. Из кладовой она вышла с головой словно солью посыпанной. У некоторых в 60 седины меньше.
Слушая Ларин рассказ, Дуня рыдала:
– Господи, какие гады! Как хорошо, что я рассталась с этим мамсиком и его мерзкой мамашей! Сын на моей фамилии, не найдут. Если бы они у меня Мишку украли, я бы их поубивала! А ты простила мать?
– Это был жестокий, но полезный урок. Если бы я поехала за ним, всё повторялось бы бесконечно: побег-возвращение-побег. И меня, и Славку извели бы не меньше, только растянули бы это по времени. Пока я в кладовке сидела, мама плакала по другую сторону двери и рассказала о том, как погибла Наташина мать. Николай несколько раз забирал ребёнка из дома её родителей, а она мчалась за ним. В очередной раз, выскочив за ними, попала под колёса длинномера.
Нина Васильевна спросила:
– Лара, что он так цеплялся за тебя? Неужели любил?
– Какое там! Я была очень удобной женой: хозяйственной, бережливой, не скандальной. Да и не ревнивой, в общем-то. И кто бы за него пошёл теперь, когда дочь вступает в подростковый возраст?
– Так он не женился?
– Не знаю. Всегда какая-нибудь дура находится.
Дуня позавидовала:
– Вот у тебя мать – что надо! Жестоко поступила, но правильно. Моя бы с таким зятем слилась в экстазе. Бить бы стали в четыре руки!
Нина Васильевна её перебила:
– Дуня, что ты плетёшь?
– Вы мать мою не знали! Вот уж гадина! Я у неё из дур не выходила, хотя в школе всегда училась хорошо. Валерку, гада такого, заставляла выгуливать (это братец мой). С подружками – ни-ни, только с ребёнком гуляй! Била она меня полотенцем. Знаете, узел такой на конце завяжет – и с размаху! Больно, а следов не остаётся. А в школе что про меня плела! Пока я маленькая была, я всё это всерьёз воспринимала. Думала, буду себя хорошо вести, и мама будет меня любить и бить не будет. Потом поумнела. Что толку вести себя хорошо, если все Валеркины косяки на меня сваливают?
Она тарахтела в своём духе: перескакивая с предмета на предмет, то заливаясь смехом, то впадая в истерику. Потом заметила, что Нина Васильевна на тему матери реагирует болезненно и предложила:
– А давайте я вам тоже расскажу, как меня мать запирала! Не в кладовке, а в ванной, но это тоже жесть!
И рассказала.
В пересказе без мата и Дуниного молодёжного сленга это было так. В классе, где Дуня, несмотря на почти отличную учёбу, слыла трудным подростком, да такой и была, она заранее объявила, что на выпускной не пойдёт, а придёт только на торжественную часть, когда будут аттестаты вручать. Но такой не одна она была, некоторые чисто по материальным причинам от выпускного отказались. А матери, чтобы не поступила наоборот и не сдала деньги, сказала, что выпускной оплатили шефы, и сдавать ничего не надо.
