Меня подмывало спросить у Изаму, что за засилье аякаси в городе и кто занимается решением проблемы с огромными ревущими тушами. Что-то останавливало поток вопросов, поэтому мы ограничились постройкой планов по добыче бенто и ушли грызть гранит науки и воевать с ножами и сковородками. Уносить с собой еду из клуба мне понравилось, и девочки смотрели на меня уже с пиететом: наконец-то нашелся герой, которому не просто нравится их еда, а который еще и только этим и питается. Включить режим «я ловелас» параллельно с чисткой картофеля было сложно, но сегодня я порезался всего дважды, что, как мне кажется, квалифицировалось как удача. Ибараки старательно игнорировала меня, но иногда принюхивалась. Режим ловеласа в такие моменты выключался, я всерьез опасался за свою жизнь. Обнадеживало, что убить меня не так уж просто, но перспектива оказаться в ситуации «даже если вас съели, есть два выхода» — такое себе удовольствие.
Не было ничего удивительного в том, что вечером после учебы и принятия душа я отправился на приключения. Привычным жестом найдя в онлайн-картах еще один сквер («Маршрут построен!»), я забросил на плечо сумку с блокнотом и пошел в ночь. Судя по тому, какой рёв включился через пятнадцать минут прогулки, спать мне всё равно бы не светило: аякаси орали беспрерывно и сегодня сообщали о своем присутствии сразу с нескольких сторон. Звук разбивания ауры я уже научился отличать от остальных. Он чем-то напоминал шлепок при игре в городки, когда бросальная бита встречается с целью.
На большом перекрестке сразу три туши, толкаясь, пытались подобраться к фигурке, в которой я опознал одну из клубных девушек, отлично купившуюся на мой режим ловеласа и обнадежившую меня по поводу будущих бенто. Я не был уверен, но мне казалось, что крутобедрая обладательница мурлыкающего голоса была из кошачьих. Сейчас, слившись со стеной, она напоминала загнанное животное, готовое в любой момент выпустить когти.
Бац, первый аякаси вернулся в небытие. Хорошо хоть орать перестал. Черное кимоно переместилось своим немыслимым шагом на соседний фонарь и замахнулось на второго и третьего. Бакенэко получила свободу и, радостно дав рукой знак неведомому ниндзя, побежала куда-то по своим кошачьим делам.
Провожая ее взглядом, я увидел, как рядом с фонарным столбом из темноты конденсируется холмоподобная фигура. Она сгущалась, чернела, потом покрывалась аурой — и вот новый экземпляр.
Я вышел в свет фонаря и наудачу решил окликнуть бойца.
