– Вы пришли на последнюю лекцию? – обратилась к нему бесцветная тетка. – Очень мило с вашей стороны.
– Да нет, я тут по другим делам, – пробормотал усталый студент.
Он уже хотел сделать ноги, но они точно приросли к полу.
– Возьмите лист бумаги и конспектируйте, – велела лекторша.
Словно завороженный, заочник взял у лекторши лист с ручкой и сел на заднюю парту.
Само собой, он не собирался ничего записывать, а стал рисовать на листе бессмысленные каракули. Он были такие же бестолковые, как и его собственные две недели.
Все это время он пытался обобщить креативные идеи конкурентов и на их основе предложить собственную концепцию промо-сайта. Но увы! Все сайты кофеваров были похожи, как близнецы, так что тут и обобщать было нечего. Смайлс поторапливал его, но к нему в голову совершенно не лезли креативные идеи. Его подчиненные целыми днями резались в виртуальный покер, ожидая четких инструкций. В голове у него гудело, но озарения так не произошло.
Он сел за заднюю парту, уронил голову на руки и тут же заснул. Ему тогда в первый раз приснились длинные ногти Кати Королёвой, которые подбирались к его шее. От кроваво-красных ножей его защищало лишь монотонное бурчание, которое не давало ему окончательно провалиться в беспробудный кошмар.
Артемий приоткрыл один глаз и отметил, что у чудаковатой лекторши на груди была ярко-зеленая брошка.
«Наверное, какой-нибудь амулет,» – подумалось ему сквозь дрёму и снова услышал:
– Американский психолог Эрих Фромм был первым, кто заговорил об обществе потребления. Самым главным благом в этом обществе являются деньги, а признание, дружба и любовь остаются далеко позади. Доведенный до абсолюта, «рыночный человек» представляет собой пустоту, которая периодически заполняется тем, что сейчас в моде…
Тёма не заметил, как лекция закончилась. Проснувшись, он увидел, что преподавательница подошла к его парте и с грустной улыбкой глядит на него. Так же грустно на него глядела и лягушка с ее груди.
– Самое бесценное, что есть у человека, – это его свобода. Когда ее нет, то рыночный человек страдает от всевозможных неврозов, – услышал он голос не то дамы, не то жабы. – Во сне мерещатся кошмары, а наяву ничего не радует.
За окном было уже совсем темно. Звонить Насте было поздно. Он бросил в мусорную корзину исчерканный листочек, а ручку положил на кафедру. Потом, чуть подумав, он взял ее оттуда и положил в карман. Куда делась чудная тетка с брошкой, он не заметил.
