После непродолжительного прерывистого сна, Сагрит, не дожидаясь медицинского осмотра, с трудом вылезла из постели и поплелась принимать ванну. Там, во время купания, обнаружилось ещё одно проявление болезни.
Заган уже ждал её в комнате.
– У меня что-то на коже, – просипела Сагрит, указывая на свой живот.
– Наконец-то. Ложись.
Он пошуршал своими бумагами, чуть поскрипел по ним пером, вышел из-за стола и подошёл к кровати.
– Ты уже третьи сутки не ешь. – Заган провёл рукой над туловищем подопытной. – Организм сильно истощён. Не пора ли перекусить?
– Я не хочу, – ответила на выдохе Сагрит.
– Уговаривать не буду. Теперь не дёргайся.
Он собрал складку её сорочки на животе, приподнял и продырявил острым ножом. Сагрит от неожиданности вздрогнула и покорно заставила себя расслабиться. Хоть это и было сложно, когда Заган разорвал льняную сорочку так, чтобы обнажить живот почти до самой груди.
Отложив в сторону нож, он провёл холодной рукой по её животу, бокам и рёбрам, остановил ниже правой груди и оптимистично сообщил:
– Сыпи могло бы быть и больше. Зато печень у тебя здорово увеличена и кожа бледная как у утопленницы, местами синюшная. Это отличные показатели прогрессирования болезни.
– Я очень рада, учитель. – Сагрит растянула губы. – Теперь мы можем приступить к лечению?
– Хм-м… В идеале, я бы сначала дождался кишечного кровотечения, галлюцинаций и судорог, – задумчиво протянул Заган.
– Учитель!
– Ладно, ладно. В принципе, этой стадии должно хватить для действенного снадобья.
Наступил главный этап эксперимента. На этот раз Сагрит не уснула на двое суток, а большую часть времени провела в сознании. Это сильно утомляло. Ещё два дня Заган неотрывно водил руками по её животу, бокам, рёбрам, голове, и почти весь свой эксперимент провёл в сосредоточенном молчании.
Лёгкие волны, исходящие от его рук, не только приятно охлаждали, облегчали боль, но и почти полностью лишили чувствительности, словно бы вся нервная система вдруг отключилась, и организм забыл обо всех своих потребностях. Сагрит ни разу не испытала голода, жажды, естественной нужды, от длительного лежания в одном положении не заныли мышцы и кости. Изредка где-то внутри больно кололо, тогда Заган отдёргивал руки и бормотал что-то вроде:
– Нет, не то… Так лучше не надо… Чёрт, переборщил.
Разбудили её чьи-то голоса:
– О! Да вы тут время зря не теряете?
– Какого чёрта вы здесь делаете? – Рука Загана дрогнула под её ребром.
– Кристиан, как нетактично с твоей стороны, – осуждающе прохрипел учитель-женоненавистник. – Ты же видишь – великий доктор, как и все мы, работает на благо империи.
