Судя по звукам, он достал из-под кровати большой предмет.
– Здесь ведро. Ставлю возле кровати, в районе подушки. Смотри не наступи.
– Зачем?! – простонала Сагрит под натиском боли в животе.
– На всякий случай. Тебя может мучить жажда, так что, питьевая вода на прикроватной тумбочке, на письменном столе и на полке в купальной комнате. Если вдруг не сможешь ощутить водную стихию…
– Я ощущаю! – сквозь стиснутые зубы оборвала его Сагрит.
– Отлично. Можешь пока отдыхать. При любых изменениях в состоянии сразу говори мне. Я буду в соседней комнате.
Сагрит наконец-то дождалась, когда он уйдёт, и скорчилась на кровати, подавляя стоны и глотая слёзы.
Вот опять она теряла счёт во времени и не могла представить, что сейчас, ещё утро, уже день или вовсе наступила ночь. Голова раскалывалась, внутренности словно сжимали и выворачивали огромные металлические руки, сердце колотилось, как после бега, началась лихорадка. Ведро у кровати пригодилось. Желудок принялся упорно сокращаться и извергать из себя всё содержимое. Это тоже длилось непомерно долго. Бесконечно.
Когда извергать ему уже было нечего, кроме собственных соков, Сагрит без сил упала на спину. Раздался скрип открываемой двери.
– Как ощущения? – спокойно осведомился Заган.
– Мне холодно, – прошептала Сагрит. – Но недавно… было жарко.
– Боль?
– Кажется… – Она прислушалась к себе. – Кажется, стало легче.
Заган помолчал, своим в буквальном смысле проницательным взглядом изучая всё, что происходило в её организме.
– Хорошо. Уже глубокая ночь, советую тебе поспать, – непривычно мягким тоном сказал он. – Болезнь ещё недостаточно прогрессировала. Это только лёгкая форма. Боюсь, до лечения тебе придётся терпеть ещё как минимум два дня.
– Учитель, я… – виновато произнесла Сагрит и дрожащий рукой указала на пол. – Из меня вышло… Там, наверное, не всё… в ведро попало.
Унылую атмосферу разбавила толика удивления и – возможно ли? – восхищения.
– Это то, что тебя сейчас волнует больше всего? – улыбнулся вечный.
– Но будет же грязно. Можно мне тряпку? Я уберу.
Она услышала тихий смешок, сгущение энергии, шипение испаряющихся излишеств, и в комнате вновь стало стерильно чисто.
– У тебя очень скверная привычка заботиться о том, что совершенно не стоит внимания, – заметил наставник.
– У нас разные понятия о скверности, учитель, – слабо произнесла Сагрит. От холода дрожало всё тело, но она не куталась в одеяло. Терпела.
– Не путай убеждения с излишними заморочками, что мешают развитию и ровняют с бесполезной массой.
