Нет, добраться не удастся. Его Величество слишком расчётливая и подлая сволочь, чтоб позволить вот так запросто добраться до своей коронованной особы. Всё рассчитывает. Даже во сне! И поскольку этот сон – явно последний, перед окончательным «просыпанием», он будет и ярче и логичней всех остальных, скоротечных, бессистемных, и схематичных! И насколько Хайми понимает специфику, именно в таких, чертовски «реалистичных» и подробных, снах, его подопечный даже может как-то управлять происходящими с ним событиями!
И вот по приказу Его Величества подбегает весьма крепкого вида, обнажённый до пояса, палач. В традиционной красной маске, с прорезями для глаз. А глаза настороженные и испуганные.
Ну правильно: если не угодит, или промешкает, то уж – он будет лежать на этом верстаке!
Его Величество даёт какие-то указания: Хайми видит, как показывают туда и сюда руки, поднявшиеся кверху. Указующий перст указывает, в частности, на бадью с водой, и лежащую рядом с ней тряпку.
С неё страдания несчастного донна Вольфиндеста и начинаются: голову фиксируют в колодке с помощью всё тех же стальных хомутов, и боковых подкладок-зажимов, и на лицо накидывают тряпку.
После чего Его Величество тешит своё злобное и мстительное естество лично: неторопливо и расчетливо поливает эту тряпку из поднесённой бадьи с водой – из ковшика.
Видно, как заходится в кашле трепещущий рот пытаемого, втягивается и выпячивается покрывающая его тряпка, и дёргается в оковах тщетно пытающееся вырваться тело… Криков Хайми не слышит, но это как раз тот случай, когда он рад, что не слышит. Ни воплей, ни стонов, ни проклятий.
А вопли и стоны наверняка несчастный донн издаёт. Потому что когда заканчивается вода в бадье, и тряпку с лица полумёртвого и посиневшего лица снимают, и даже дают вырвать воду из лёгких и желудка, и прокашляться бывшему донну Хранителю, начинается настоящее свинство.
Расплющивают потому что огромными клещами с плоскими губками пальцы на ногах пытаемого – палач и его помощник. А Его Величество теперь только наблюдает. Но, вероятно, полученным эффектом он доволен, потому что приказывает по окончании пальцев (Расплющили мучители в кроваво-красную жижу все десять!) приступить к пытке растяжением!
Перезавязывают руки донна Вольфиндеста к верёвке, идущей от лебёдки. Ноги же так и оставляют в оковах. И вот уже палач медленно и осторожно выбирает слабину воротом лебёдки. Его Величество делает знак. Верёвка натягивается, натягивается… Тело несчастного мученика становится как струна: Хайми и не знал, что кожа может настолько растянуться! А руки…
