– Ну… эта, может на ее мать и похожа… но вторая – точно не Мила! Миле всего восемнадцать…, и она блондинка!
– Бирута Амбер, восьмидесяти трех лет родом из Виттенфельда, разыскивается вместе с дочерью, Кьярой Амбер тридцати одного года по обвинению в мошенничестве, связанном с незаконным отъемом ведьминской силы.
– Но… как?
– Тридцать два года назад ведьма Травяная Бирута подобрала себе путем наведения незаконного приворота явно… не того партнера для рождения дочери. Покусилась на женатого, да еще мужа другой ведьмы. Будучи уличенной в этом, попала под юрисдикцию виттенфельдского ковена и лично Ледяной Хлоей была приговорена к лишению силы, из-за чего ее дочь Кьяра родилась пустышкой. Впоследствии обезмаженная ведьма неоднократно пыталась опротестовать приговор, но получала отказ. Не желая смириться с тем, что без подпитки силой начала быстро стареть, разработала несколько мошеннических схем по облапошиванию других ведьм с целью получения силы от них для поддержания собственного облика.
В последние годы, усложнив мошенническую схему, работала в паре с дочерью Кьярой, представляя ту под мороком больной и выдавая ее за жертву ведьминского произвола, чтоб иметь возможность подбить молодых людей, не способных устоять перед наложенным ею приворотом, помочь ей спасти умирающего ребенка. На сегодняшний день по виттенфельдским тюрьмам сидят Аугуст Цолле, Оливер Плант и Хьюберт Майо, рискнувшие по ее наводке инициировать юных ведьмочек и передать обретенную силу Бируте Амбер.
Так что, ты, парень, радуйся, что они сбежали, а не устроили тебе тюремные каникулы… они это легко проделывают… и молись всем, кого знаешь, чтоб у меня не оказалось оснований и тебя препроводить в камеру…
Бран вышел из отделение магической стражи пришибленный. Это что же получается? Миле тридцать один, а не восемнадцать? Ее не проклинали, и она ничем не больна? Его элементарно приворожили буквально за неделю, да так, что он даже этого не заметил? Внешность Милы – морок, его чувства – приворот, материнские стенания – ловкая манипуляция, а он рисковал репутацией и свободой как последний дурак только для того, чтоб помочь обезмаженной ведьме сохранить остатки внешности?!
Значит, эти две из семейки Амбер его просто использовали! Мысль о том, что по отношению к Зоэ он собирался поступить точно так же, ему в голову не пришла…
Зато пришла другая мысль: не угодит ли он сам в камеру, если представители магической стражи решат, что попытка отъема ведьминской силы у Зоэ тоже имела место быть, и вспомнят о положенном наказании. Бран успокаивал себя тем, что намерение – еще не само действие, и предъявить ему, строго говоря, нечего… но при воспоминании о направленности дара ее матери – проклятийница… становилось как-то неуютно… Тем не менее его никто никуда не вызывал, не допрашивал, ни в чем не обвинял и через некоторое время он расслабился: обошлось. Да и Зоэ из города исчезла, вроде как на учебу уехала…
